Кукловод
Шрифт:
Приятели Стаса тоже были раздосадованы конфузом со шкатулкой. Возможно, если бы им было известно о диадеме, лежащей в ней, они бы поступили как-то иначе. Как? Им виднее. Пока же они молчали, ожидая, что скажет их предводитель. Раздумывая, помалкивал и Стас. Наконец он пытливо взглянул на меня.
– Что тебе удалось узнать? – спросил он сурово.
Я поправил жавший мне наручник.
– Только то, что известно вам.
– Рассказывай! – потребовал Стас.
– А чего рассказывать-то? – пожал я плечами. – Мне поручили найти украденные в детском саду у заведующей шкатулку с диадемой. В тот день там выступала группа артистов-кукольников. Я взялся за расследование, вышел на Тычилина, потом на вас. Я посчитал, что вы
Стас вновь посмотрел на меня испытующим взглядом, словно прикидывал, можно мне верить или нет. По-видимому, решил, что можно верить моим словам, и проговорил:
– Ладно, я подумаю, что с тобой делать.
– Что тут думать?! – хрюкнув, неожиданно вступил в разговор свиномордый. – Грохнуть его нужно, вывезти отсюда и закопать.
– Фунтик прав, – с хмурым видом подтвердил слова свиномордого кучерявый блондин. – Он опасный свидетель. Ему все известно об убийстве Юры. Его нельзя оставлять в живых.
– И что ты предлагаешь? – угрюмо спросил Стас. – Убить этого ублюдка после того, как вы носились за ним по всему казино на виду у посетителей нашего заведения? Если бы взяли его сюда и доставили тихо, без шума и пыли, тогда другое дело, грохнули бы не раздумывая, вывезли и сбросили куда-нибудь в реку. Ну, а теперь я даже и не знаю, что делать. Нас любой из посетителей казино ментам сдать сможет.
– Будут молчать, – проговорил Степан. – Какой смысл клиентам идти в полицию и говорить о том, что они завсегдатаи подпольного казино?
– Да и неизвестно еще, – подхватил Фунтик, – узнают ли они об убийстве этого выродка.
– Узнают, не узнают, чего теперь гадать? Главное, опасно его убирать сразу же. Ладно, – вдруг принял решение Стас, – пусть побудет здесь до утра, а мы подумаем, что с ним делать.
С этими словами криминальный квартет развернулся и вышел за дверь, оставив меня в одиночестве.
Нашел!
Всю ночь меня терзали противоречивые чувства. То я верил в благородство Стаса и надеялся, что мне оставят жизнь, то ни на что не надеялся, рассчитывал на худшее, на то, что Стас и его компания не захотят оставлять в живых такого важного свидетеля, как я, убьют меня и вывезут в лес. Или наоборот – сначала вывезут в лес, а потом убьют, что, впрочем, сути дела не меняет, так и так конец один – лежать мне под землей.
Эта ночь была худшей в моей жизни. Я то метался по комнате, как лев с прикованной в углу клетки лапой, то в полнейшей прострации валялся на полу в позе отдыхающего на пляже с приподнятой рукой, загораживающей от солнца лицо. И вот, когда утром я совсем отчаялся и решил позвать кого бы то ни было хоть на помощь, хоть для того, чтобы меня убили, лишь бы не сидеть в комнате в ожидании конца, неожиданно раздался далекий шум, приглушенные выкрики, которые ширились, становились ближе, громче, вот уже стали различаться отдельные выкрики: «Лежать!», «Руки за голову, сука!», «Ноги шире!» Раздавались звуки ударов, хлопки, шлепки. Мне почудилось, что в казино идет массовая драка. Наконец шум докатился до дверей помещения, где находился я, она распахнулась, и на пороге возник мужчина в черной форме спецназовца, в шлеме и с дубинкой в руке. Я уже понял, кто это, а потому быстренько лег на пол, вытянулся, показывая всем своим видом, что я не собираюсь оказывать сопротивление.
– Сохраняйте спокойствие! – с порога крикнул мужчина. – Работает ОМОН! – Заглянув в помещение и увидев, что я в нем один, он кому-то находившемуся в коридоре крикнул: – Все в порядке, он здесь! – Уже обращаясь ко мне, спецназовец проговорил: – Не волнуйся, парень, никто ничего тебе
С этими словами омоновец захлопнул дверь в помещение, где находился я, и в комнате в течение долгого времени никто не появлялся. Прошло более часа, прежде чем дверь снова распахнулась и в помещение вошел полицейский уже в обычной повседневной форме, без всякой экипировки спецназовца. С меня сняли наручник, вывели из комнаты в разгромленный зал, где кое-где на полу валялись перевернутые игровые автоматы, столы и в одинаковых позах – лицом вниз, руки сложены на затылке, ноги разведены в стороны – лежали полтора десятка мужчин, среди которых я заметил несколько знакомых мне личностей: героико-монументального, блондина, свиномордого, Стаса и других. Остальная публика, в основном посетители подпольного казино, сидела за столами, дожидаясь своей очереди к ведшим протоколы двум полицейским. Шла обычная, рутинная работа, какую проводит спецназ и оперативники после окончания спецоперации по прекращению деятельности нелегальной организации.
Меня завели в кабинет, судя по неплохой обстановке, принадлежащий хозяину подпольного заведения. Однако власть сменилась, и за столом вместо владельца казино сидел майор полиции. Мордатый, крупный, широкоплечий.
– Гладышев? – спросил он грубоватым тоном, в котором, впрочем, сквозила доброжелательность, глядя то на меня, то в лежавший на столе паспорт.
– Гладышев, – подтвердил я.
– Вот что, Игорь. – Майор захлопнул паспорт и стал вертеть его в руках. – Я в курсе твоих злоключений. Известно мне и об убийстве Тычилина, и о том, что ниточки от этого преступления тянутся сюда, в казино. Я догадываюсь о том, что тебе пришлось пережить, поэтому иди-ка ты домой. Сегодня отдыхай, а завтра после обеда я жду тебя вот по этому адресу. – С этими словами майор взял со стола визитку и протянул мне.
Я взял картонный прямоугольник и сунул в карман.
– Я завтра подойду часам к трем.
Майор кивнул в знак согласия.
– И паспорт забери. – Полицейский придвинул ко мне по столу мой документ, удостоверяющий личность. – Тебя проводят до выхода. Пока!
Я забрал паспорт, пожал протянутую руку майора и вышел из комнаты.
Тот же полицейский, что сопровождал меня до кабинета, где я беседовал с майором, провел меня по подземным лабиринтам и вывел на поверхность земли в районе рынка. Стояло раннее воскресное утро, часы показывали пять часов, народ спал по домам и будет еще отсыпаться долгое время, отдыхали пока и торговцы, так что вокруг было пустынно, лишь невдалеке на автобусной остановке виднелась одинокая фигура сидевшей на скамейке женщины. Это была Нина Стороженко. Не спится же ей в воскресенье дома!
Заметив мою персону, худосочная особа подскочила со скамейки и бросилась ко мне с такой радостью, будто после десятилетней разлуки.
Подбежав ко мне, Стороженко повисла на моей шее, подобно гигантскому галстуку, и заболтала ногами.
– Живой! Живой! – обдавая мое ухо горячим дыханием, зашептала актриса.
Мне аж как-то неудобно стало от такого проявления чувств.
– Ну, чего ты! – пробормотал я смущенно. – Все в порядке, Нинок!
Я осторожно, но решительно отцепил от своей шеи анорексивную особу и поставил на землю. Стороженко с сияющим лицом и со слезами счастья на глазах продолжала щебетать:
– Какое счастье, что ты жив! Я за эту ночь чего только не передумала!
– И поэтому решила натравить на подпольное казино полицию? – улыбнулся я во всю физиономию.
Нина прильнула ко мне, как младенец к мадонне, и положила голову мне на грудь.
– А что мне оставалось делать? – проговорила она, не поднимая головы. – Тебя нет и нет, вот я и позвонила в полицию, сообщила, где ты и зачем пошел в казино. У них там давно уже был на это подпольное заведение материал собран, а мое заявление, как я поняла, только ускорило применение жестких мер против «казиношников».