Кукловод

Макеев Алексей Викторович

– Войдите! – раздался мелодичный женский голос заведующей детским садом.

Мы с Ниной открыли дверь и вошли.

– Здрасьте! – поздоровался я, пропуская вперед себя Нину.

Быстрова сидела на своем рабочем месте, одетая в свой неизменный белый халатик. Кроме нее в кабинете на диване сидел одетый в строгий темный костюм сухопарый мужчина лет пятидесяти. Внешность у него была благородной. Умные живые глаза, прямой нос, жесткие складки в уголках четко очерченных губ, чуть выступающие скулы, твердый подбородок, стриженные под «ежик» волосы с заметной сединой. Должно быть, он и есть заместитель мэра Сергей Николаевич Варламов.

«Так вот какие вы, любовники

хорошеньких заведующих детскими садиками!» – усмехаясь, подумал я, прикрывая за собой дверь.

При нашем появлении заместитель мэра не только не привстал, даже не поздоровался. Оно и понятно, кто мы для него? Обслуживающий персонал. Но я не обиделся – у каждого свой взгляд на окружающих и свое отношение к ним. Кто как воспитан.

Быстрова же любезно сказала:

– Здравствуйте! Проходите, пожалуйста, Игорь Степанович! – Она с некоторым недоумением и вопросительно уставилась на мою спутницу.

– Это Нина Андреевна Стороженко, – вступился я за свою подружку, которой, как мне показалось, грозит выдворение за пределы кабинета Быстровой, чего бы мне не хотелось – как-никак, свой человек, все же пусть слабая, но поддержка в беседе с таким большим человеком, как заместитель мэра. – Вы же помните, Наталья Александровна, она актриса. Нина Андреевна была в составе театральной группы, что выступала в детском саду со спектаклем в тот самый злополучный день, когда произошла кража, – стал пояснять я скорее сидевшему на диване мужчине, чем Быстровой, ибо, как мне показалось, он здесь был хозяином положения. – Стороженко принимала непосредственное участие в розыске драгоценностей и помогла отыскать их. Так что она в курсе всех событий и, вполне возможно, ее объяснения могут потребоваться.

Быстрова как-то неопределенно повела плечом и взглянула на мужчину, словно спрашивая его мнение, как поступить с актрисой. Варламов тоже повел бровью, не сказав ни да, ни нет, ну, а я расценил это как разрешение Нине остаться, а потому отодвинул стул, приглашая Стороженко сесть, пристроился на соседнем стуле и поставил на стол пакет со шкатулкой.

– Игорь Степанович, – представила меня Быстрова мужчине.

Тот все так же молча чуть заметно кивнул.

– Сергей Николаевич Варламов, заместитель мэра, – церемонно проговорила заведующая детским садом и плавно повела головой в сторону сидевшего на диване мужчины. – Итак, мы вас слушаем, Игорь Степанович.

– А чего слушать-то! – Я поочередно приятно улыбнулся заведующей детским садом и Варламову. – Вы попросили меня найти шкатулку, и я нашел ее. Вот… – Я достал из пакета шкатулку и поставил ее на середину стола.

Как заведующая детским садом ни старалась скрыть свои эмоции, все равно ее прекрасное личико расплылось от удовольствия, и было отчего. Разумеется, Наталья Александровна была довольна тем, что пропажа отыскалась и теперь она чиста перед своим любовником. Варламов же, наоборот, прекрасно владел собой, и лишь его напряженное лицо и поза выдавали его крайнее недовольство тем, что случилось в его отсутствие со шкатулкой и диадемой.

– Вы не вскрывали шкатулку? – наконец-то впервые заговорил заместитель мэра. Голос у него был резким, тон начальственным, что неудивительно – привык командовать у себя в мэрии.

– Нет, конечно, – проговорил я удивленно, открыто и честно глядя в глаза Варламова. – На шкатулке же кодовый замок стоит.

– Хорошо, – сухо сказал Варламов, – я ее сейчас открою.

Он встал, подошел к столу и повернул шкатулку кодовым замком к себе. Покрутив в разных направлениях четыре колесика, заместитель мэра выставил на кодовом замке

нужный шифр и поднял крышку шкатулки. Все присутствующие в комнате заведующей вытянули шеи, чтобы заглянуть внутрь футляра для диадемы. Да так и замерли с вытянутыми шеями. Не знаю, как других, а меня увиденное повергло в глубокий шок. Но, очевидно, Стороженко, Варламов и Быстрова испытывали то же самое, что и я, ибо в комнате установилась мертвая тишина и никто не шевелился. Это было невероятно! Шкатулка оказалась пустой! Сейчас мы в застывших позах вчетвером представляли собой отличную натуру для написания художником картины «Таинственное исчезновение сокровищ важной особы из ларца».

– Где диадема?! – проговорил заместитель мэра, глядя на меня сверху вниз, поскольку он стоял, а я сидел. Его голос прозвучал, как крик падальщика, у которого из-под носа увели добычу.

Я сидел, не в силах вымолвить ни слова. Я понятия не имел, куда могла деться диадема.

– Я не знаю, Сергей Николаевич! – наконец выдавил я хрипло, тупо таращась в пустое нутро шкатулки.

Миг, и ситуация в кабинете Быстровой переменилась. Заведующая детским садом, только что полная радужных надежд реабилитировать себя в глазах Варламова, вновь превратилась в человека, по чьей вине у любовника были похищены миллионы. Заместитель мэра, уверенный в том, что драгоценности снова вернутся к нему, а потому желавший поскорее закончить унижающую его в собственных глазах процедуру передачи бриллиантов, вдруг потерял свое достоинство, лоск и из небожителя стал простым смертным, которому не чужды такие низменные чувства, как жадность, гнев, желание любой ценой вернуть утраченное. Нина из вялой и апатичной после сегодняшней ночи вдруг стала оживленной и крайне заинтересованной, и ее можно понять: с ее труппы клеймо воров оказалось несмытым. Я же из человека, уверенного в том, что отлично выполнил свою работу, снявшего, наконец, с себя тяжесть забот и груз ответственности за розыск похищенной баснословно дорогой вещи, оказался у разбитого корыта…

– Ты взял диадему?! – рявкнул заместитель мэра.

«Совсем от горя сбрендил, – ужаснулся я, глядя на перекошенное от злости лицо Варламова, – если несет такую чушь! Нашел, мать его, в моем лице вора!»

– Да что вы такое говорите, Сергей Николаевич! – возмутился я, на всякий случай подальше отодвигаясь от заместителя мэра, кто его знает, набросится еще с кулаками, не бить же в ответ такого высокопоставленного чиновника. – Не брал я вашей диадемы!

– А кто? – задал глупый вопрос Варламов.

Ну, как говорится, каков вопрос, таков ответ.

– Вор, – заявил я спокойно.

Варламов побагровел:

– Это сделал ты и банда этих артистов! – Он обличительно ткнул пальцем в сторону притихшей Стороженко.

Пора было приводить Варламова в чувство, а то кондрашка еще хватит.

– Ни я, ни артисты не могли взять из шкатулки диадему! – проговорил я четко и твердо.

– Это еще почему?! – ничуть не сбавляя напора, спросил заместитель мэра.

Как само собой разумеющееся, я сказал:

– Потому что замок на шкатулке не взломан. Его открыл тот, кому известен шифр. Когда вы перед отъездом в Германию передавали в актовом зале шкатулку Наталье Александровне, артисты по установленному в гримерке громкоговорителю слышали о диадеме, но как вы набираете шифр, не видели, потому его, естественно, не знали. А я и подавно о нем понятия не имею, так как о шкатулке узнал лишь после того, как ее украли.

Ярость затуманила мозг заместителя мэра, он очень плохо соображал.

– Ну и что? – спросил он тупо глядя на меня.