Кукловод
Шрифт:
— Сергей Алексеевич… Вы хотите сказать, что взрыв в Рязани — наша работа?
— Это не твоё дело, Кирилл. Свободен, — отвечает император и взглядом указывает на дверь.
Поместье Грозиных. В то же время.
Издевательская ухмылка моего старшего дяди не предвещает ничего хорошего. Я перевожу вопросительный взгляд на князя, а он, сведя брови, говорит:
— Мне это тоже не нравится. Но способ вполне рабочий.
—
— Об Ане. Мы тут узнали, что император к ней неровно дышит, — вставляет свои пять копеек Дмитрий.
— Не понял. Что конкретно вы собираетесь сделать? — хмурюсь я, а внутри разгорается настоящее недовольство.
Я не позволю использовать мать подобным образом. Это низко.
— Думаю, ты и сам уже догадался, — усмехается Юрий.
— Я бы предпочёл услышать это от вас.
— Замолчите все и дайте мне объяснить, — твёрдо говорит Григорий Михайлович. — Александр, присядь.
— Мне и стоя хорошо, — отвечаю я и пристально смотрю.
— Как скажешь. Итак, ты тоже в курсе, что его величество симпатизирует Анне, — начинает князь. — И мы хотим это использовать. Сразу скажу, это моя идея. Ты должен понимать, что я люблю свою дочь и не позволю причинить ей вреда. Да и не собираюсь заставлять её делать то, чего она не захочет.
Я молча киваю, хотя всё это мне уже чертовски не нравится. В груди поднимается гнев, но я сдерживаюсь. Надо хотя бы выслушать до конца, а затем уже высказаться. Я лишь наследник, менять правила не в моей власти. Как решит семейный совет, так оно и будет. Но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы Анне не причинили вреда.
— Нужно приблизить Аню к императору. Говоря проще, сделать её фавориткой.
— Говорите прямо, ваше сиятельство. Что вы под этим подразумевается?! — всё-таки не выдерживаю я.
— Не бойся, никто не собирается подкладывать её в постель к императору. Если только она сама не захочет, — усмехается Юрий.
Гневно шагаю в сторону дяди, кажется, я готов задушить его собственными руками. Как он такое вообще вслух сказать посмел?
— Юра, не вмешивайся, пожалуйста, — на удивление мягко затыкает его князь. — Дай мне всё объяснить. Но ты прав — я не позволю использовать свою дочь таким образом. От неё потребуется лишь заигрывать с Романовым, не более.
— Как вы себе это представляете? — вмешивааюсь я, перебив князя.
— Аня должна водить императора за нос, чтобы вытягивать информацию. Давать ему надежду. Если Романов получит, что хочет, то на этом всё и закончится. А нам нужны сведения. Собственно, в этом и будет состоять её задача — добыть для нас важную информацию.
Григорий Михайлович, как и все остальные, не считая Максима, выжидающе смотрит на меня. А я не знаю, что ответить на это. Честно говоря, я в шоке. Как вообще князь может предлагать подобное? Тем более, он же знает, что моя мать беременна.
Да, на словах мы против того, чтобы она оказалась в одной постели с императором. Но как мы сможем этому помешать, если
— Да ни за что! — говорю я. — Этого не будет.
— Я же говорил, он откажется, — указывая ладонью на меня, говорит Юрий, а потом добавляет: — Послушай, сынок. С чего ты взял, что можешь быть против? У каждого из нас будут свои задачи. Мы здесь сидим и покорно слушаем твой план. Ты предлагаешь поставить под удар репутацию дяди Алексея и выслать его жену из страны. Диму отправляешь в Европу, чтобы он с риском для жизни выведывал корпоративные и родовые тайны Жарова. А сам хочешь остаться не при делах?
— Я буду делать не меньше, чем вы. Но не позволю использовать мать подобным образом, — тоном, в котором лязгает железо, говорю я.
— Ты что, глухой? Никто не собирается её использовать. Ей надо будет просто ходить с императором в рестораны и мило флиртовать, между делом вытягивая инфу, вот и всё! Это нужно для того, чтобы знать, какие подлянки Романов для нас готовит, — не спуская с меня взгляда, произносит Юрий.
— Вы все правда думаете, что он так просто будет делиться подобными сведениями? — спрашиваю я.
— Это уже зависит от Анны, — вмешивается князь. — Если она сможет использовать свои женские чары, как положено, император сам не заметит, как выдаст себя.
— Нет. Я этого не допущу, — твёрдо говорю я.
— Александр, пойми. У нас просто нет других возможностей повлиять на императора. Нельзя исключать, что он как-то связан с кукловодом, а может быть, даже является им! — настаивает дедушка.
— К тому же женщина — лучшее оружие против мужчины, — добавляет Виталий.
— Тебе-то откуда знать? — фыркает Юрий, но Виталий не обращает на это внимания.
— Хорошо, хорошо. Допустим, вы правы. Почему вы решили, что император не раскусит нашу задумку? — спрашиваю я. — Вы с дедом Алексеем были у него, он отказался помогать. Неужели он не поймёт, что мою мать подослали к нему именно с целью шпионажа?
— Смотря, как это преподнести, — подаёт голос Алексей. — Твой план состоит в том, чтобы заставить кукловода думать, будто наш род находится в состоянии внутренней вражды. Этот же блеф мы можем использовать для того, чтобы свести Анну с его величеством. Однако, если хочешь знать, я тоже против! Это слишком рискованно.
Честно говоря, я удивлён, что двоюродный дед вдруг выступил на моей стороне. Мне почему-то казалось, что все единогласно поддерживают идею князя. И внутри меня тут же начинают шевелиться подозрения — если Алексей против, значит, это как-то помешает его планам.
— Давайте так, — говорит князь. — Александр, я понимаю твои опасения. Но ты тоже пойми — я не собираюсь подвергать дочь опасности. Мы будем контролировать всё, что только сможем. Охрана, слежка, прослушка, встречи только в общественных местах. Всё изначально должно быть поставлено как романтические отношения с намёком на что-то большее, но до этого большего никогда не дойдёт.