Куколка

Лонс Александр

Через пару минут из подъезда ближайщего здания вышел человек в плаще усиленно сморкавшийся в бумажный платок. Человек подошел к такси, что-то сказал водителю и уехал. Хвоста, похоже, не было.

* * *

— Чего так вырядился? — удивился Евгений, с интересом рассматривая мой облик. — Совсем плохой стал?

— От «хвоста» уходил, решил перестраховаться.

— Это хорошо, что решил. Так что у тебя там? Такого туману напустил, когда звонил, я нифига не понял. Как всегда, в какое-то жестокое дерьмо вляпался?

— Дело к тебе, причем дело для меня лично важное.

— А иных у тебя и не бывает. Давай, излагай. Что будешь: пиво, колу, сок или воду? Есть ром, коньяк и вискарь в ассортименте. Еще фисташки и две пачки крекеров.

— Воды, если можно. Ты же служил в армии?

— Сначала в охране аэродрома, потом

в десанте. Если бы вовремя в спецсвязь не перевели, не знаю, кем бы стал.

— Тогда объясни мне как чайнику. Полная выкладка — это вообще как?

— Редкостная гадость. Вот смотри. Боевая выкладка — это то, что боец берет в бой. То бишь палатки, котелки и остальное. А вот полная выкладка — это вообще все. Совсем все. Шестьдесят килограммов, ага. Жратва тоже в полную выкладку входит, а не в боевую. У нас так и было, десантуру вечно снаряжали, как неродных. Особенно хорошо летом в жару на полигоне в полной химзащите. Это ты в резиновых сапогах, в комбинезоне и противогазе бегаешь. Еще с вещмешком и автоматом, этак километров двадцать марш-бросок. У нас отцы-командиры не забывали велеть носилки брать, а на них еще «раненых». Кроме своей выкладки, на носилках еще бугая тащить в районе центнера весом. Правда, носильщики временами менялись. Однажды одного из наших так принесли, только уже мертвого: инсульт. Зимой тоже радостно было: то по колено в снегу, то по холодной грязи. Автомат мешает, ротный орет. Нам в тот момент хотелось лишь одного — лечь и умереть. В общем, как говорила моя бывшая жена, — майский день, именины сердца. А тебе это все, собственно, зачем?

— Да вот наткнулся на инфу, как однажды ночью двое бежали из расположения «в полной боевой выкладке», при этом и от преследователей ушли, и следы свои затеряли каким-то непонятным образом. Я просто с трудом представляю, как можно бегом тащить на себе шестьдесят килограммов веса, тем более в экстремальной обстановке. Ночью через лес да еще погоня с собаками. Вот и спросил.

— Ну, я такое тоже слабо себе представляю. Хотя… мало ли что сейчас придумали. Облегченное исполнение, современные материалы, новые технологии, все дела. За такими вещами не слежу. А вообще… Или это абсолютная брехня, или спектакль для идиотов, или бежали супермены какие-то. Может, под пиво еще чего-нибудь расскажешь?

— А, давай. Не откажусь.

— Вот и правильно, а то у тебя сейчас сложное выражение щщей, мною переводимое как «да запишите вы, где находится кнопка "any key", в десятый раз показываю!» Ты что, хочешь кому-нибудь раскроить череп, весь мир заразить смертельной болезнью или кинуться под поезд?

— Да нет, пока еще не до того как-то. Короче, так. Вроде бы знаю одно милое местечко, где проводятся эксперименты с живыми людьми, причем по заказу неких очень могущественных сил. Происходящее кажется бредом, однако лично убедился, что это правда, когда начал расследование. Сначала мне просто старались заткнуть рот, потом гнались с целью уничтожить… Будто в романе написанном пару десятков лет назад, только сейчас меня это совсем не захватывает, как ты понимаешь. Никого спасать не собираюсь, одна мысль — как бы шкуру свою сохранить. А то, с них станется, могут и живьем содрать. Шкуру-то.

— Детали давай, — потребовал Евгений.

И я дал. Подробно рассказал всю историю, начиная с первого звонка от Маши и заканчивая самыми последними событиями. Не пропустил даже тот развратный эпизод в экспрессе из Санкт-Петербурга в Москву.

— Да уж… — задумчиво изрек мой друг. — Или это полное вранье, или не знаю что. От меня-то чего хотел?

— Думал что-то умное присоветуешь, — буркнул я.

— Умное? Вот смотри. Однажды вечером, давным-давно, еще в прошлой жизни, как ты любишь говорить, когда перестал я пялиться в монитор, мы с моей тогда еще женой отправились в удаленный торговый центр. Ближайшего такого центра у нас нет, да и не было никогда. Вообще-то терпеть не могу ходить по магазинам, а тут вот пришлось, потому как лежала ответственность за жену, за ее и свою жизнь, за наше общее благосостояние. В этот момент захотелось вдруг, чтобы жена любила меня просто так, за то, что я существую, а не грызла по поводу хронической финансовой недостаточности. Ведь не мог я прыгнуть выше своей головы, да и доказательства этого тут же, на поверхности лежали. Оказались мы в том гребаном торговом центре, где выбрали себе джинсы. Для нее и для меня. Самые приличные из самых дешевых. Потом кроссовки из поддельной кожи купили, не оттого, что такие уж они красивые, а потому просто, что дешевые. Вот тогда-то и случилось... Стою себе возле кассы

и вдруг со всей ясностью начинаю понимать, что давно уже проиграл, и кажется даже, что молоденькая кассирша смотрит на меня как на абсолютного лузера и нищеброда. Как на говно на меня смотрит. Поймет ли моя молодая, тогда еще, жена, что я зарабатываю мало просто потому, что хорошо работаю на плохо оплачиваемой работе? Не ворую, не беру взяток и не занимаюсь вымогательством? Не крысятничаю. «Если любит, поймет», — решил я тогда, а в этот момент какой-то парень заметно моложе меня достал кредитку и свободно оплатил барахла на два с половиной куска зеленью. В рублевом исчислении, естественно. Мне тогда этакое гусарство совсем не по зубам было. Знаешь, я-то понадеялся, что жена забудет тот мерзкий момент. Внимания не обратит. Обратила. Поверь, каждый раз при удобном случае она напоминала, что я не в состоянии полноценно обеспечивать нас вдвоем, а в это время какие-то «Сереги» и «Лехи» разъезжают на джипах-нисанах и делают бабло из ничего, тогда как я, весь такой умный и гордый, сижу без свободных денег. В подобные моменты сильно хотелось напиться до чертиков, залезть на крышу дома и заорать вниз дурным голосом, а потом набить кому-нибудь морду лица. Все равно кому, случайному прохожему. Потому как омерзительное это состояние — ощущать себя финансово недостаточным мужиком рядом с красивой женщиной. Однако в глубине души я отлично понимал, что она, женщина моя, права. Я же намертво застрял в своем безденежье и не знаю, как поменять жизнь, да и есть ли вообще у меня способность что-нибудь поменять. Потом еще случились дела разные и сейчас нам с тобой не интересные, только начал я ходить на сторону, она, конечно, все узнала, и развелись мы. Давно уже развелись. По-моему, ты и так это прекрасно знаешь.

— Ну и зачем этот мемуарно-ностальгический эпизод?

— А затем друг мой, никто тебе не поможет. Ни бог, ни царь и не Супермен. И не старый приятель, типа меня. Разве что выручить в экстренной ситуации. Вот если у тебя возникнет конкретное четко сформулированное затруднение, что можно обдумать, обсчитать и оцифровать, а так…

— Хорошо, — кивнул я. — Есть конкретное, причем по твоей специальности. Более того, вполне тебе доступное. Я даже как-то с подобной просьбой к тебе обращался. Вот на этой флешке два файла. В одном электронные адреса, в другом имена. Нужны адреса реальные, почтово-географические. Для них для всех, по максимуму.

— Всего-то? А сам? Задача вполне тебе по силам.

— Пытался, — признался я, — не вышло, прячутся.

— Ясно… ну, давай, попробуем. Есть одна такая прога… да и не одна… Слушай, а давай-ка так поступим. Если сразу не получится, ты от меня уходишь, и больше к этой теме не возвращаемся. Если с первого раза хоть что-то достоверное получится, оставляешь данные у меня. Через пару дней… или дня через три получишь результат. Можно и раньше, но я занят буду… Ну, как?

Я молча кивнул, что еще оставалось делать? Тогда Евгений взял мою флешку, воткнул в свой компьютер и что-то там запустил.

— Та-а-ак… Ага, смотри-ка, кое-что есть… кое-что есть… — монотонным голосом заявил мой друг. — Значит, можно работать. В общем, будет результат, сообщу. Еще по пиву, или скажешь, что тебе бежать пора?

— Знаешь, и вправду пора. Каждый час на вес золота.

Потом, когда часа через четыре после ухода от Бори Бронша, я сбоку подобрался к дому, соседствующему с магазинчиком, картина повторилась в обратном направлении.

— Может купишь что-нибудь? — без всякой надежды спросил Борис, как только я зашел к нему попрощаться.

— Извини, но не сегодня. Хотя… у тебя какой-нибудь удобной бейсболки случайно нет? Я свою потерял.

— Есть, конечно, почему не быть? Сейчас… — Борис принес слегка ношеную камуфлированную кепку с вышитыми оленьими рогами и надписью «Yellowstone» на лбу. Шапочка была явно китайского производства.

— Сколько? — спросил я, разглядывая головной убор.

— Три тыщи. Настоящее американское качество.

— А неслабо ты дерешь с честных трудящихся!

— Не нравится, не бери. Такие вещи не залеживаются.

Минут через пять из магазина «Дизайнеская одежда» вышел я в обычном своем прикиде, отягощенный спортивной сумкой набитой всякими разными шмотками и с новой кепкой на голове. По-моему, конспирация удалась, и шпики ничего не пронюхали. Хотя… кто их знает. Но в окрестностях дома Евгения и у его подъезда ничего подозрительного не увидел и никакого наблюдения за собой не заметил.

12. Арина. Sound_Record3.3gpp