Куколка
Шрифт:
Она вежливо поблагодарила его и разрешила помочь ей снять с плеч короткую пелерину из черно-бурой лисицы — единственная непозволительно дорогая покупка. Бэлль приобрела ее у Шанталь, как и остальную свою одежду, но эта вещь стоила двести франков, и девушка несколько дней мучительно раздумывала, покупать ее или нет. Но пелерина была такой красивой, в ней она чувствовала себя королевой.
— А где Филипп? — поинтересовалась Бэлль.
— Его вызвали по неотложному делу. Он попросил меня поухаживать за вами до его возвращения, — ответил Паскаль. —
Убранство большинства парижских квартир и домов, где довелось побывать Бэлль, можно было назвать роскошным, но она считала, что ему не хватает изюминки. Гостиная, куда проводил ее Эдуар, была, в отличие от таких безликих жилищ, очень домашней: с массивными креслами, потрескивающим камином, полками, заставленными книгами, большим количеством безделушек на низких столиках и толстым китайским ковром под ногами. Однако такая обстановка совершенно не соответствовала неудержимому нраву Лебрана.
— Это дом Филиппа? — спросила Бэлль. — Он не говорил, что живет на Монмартре.
Она попыталась представить себе, как Филипп сидит развалившись в этих креслах, и удивилась, что он выбрал бледно-голубой цвет, который абсолютно не соответствовал его характеру.
— Я уверен, вы понимаете, что мужчина с его положением не станет рисковать и приводить к себе в дом женщину, пока не узнает ее получше, — вкрадчиво ответил Паскаль. — Присаживайтесь у камина, я принесу вам выпить.
Он налил обоим по большому бокалу коньяка и сел напротив Бэлль у огня. Девушка почувствовала, как спиртное моментально подействовало на нее — она с утра ничего не ела. Она ожидала, что пойдет с Филиппом на ужин, и надеялась, что Паскаль ретируется, как только Лебран вернется.
Бэлль уже давно заметила, что Паскаль не умеет поддерживать беседу. Он умел только задавать вопросы и давать указания, и сейчас было то же самое: он забросал ее вопросами о том, где она живет, есть ли у нее в Париже друзья, почему она уехала из Англии.
С тех пор как Бэлль вернулась в Париж, она избегала рассказов о своем прошлом. Однако ей нужно было ответить на вопросы Паскаля, поэтому она сказала, что приехала в Париж с возлюбленным, но он бросил ее ради другой женщины. Еще Бэлль добавила, что не хочет об этом вспоминать, потому что пытается все забыть.
— И тем не менее вы без колебаний стали дамой на один вечер?
Бэлль пожала плечами. Она чувствовала, что консьерж что-то узнал о ней и теперь пытается либо поставить ее в тупик, либо заставить в чем-то признаться.
— Удивительно, на что способен человек, когда он оказывается в трудной ситуации, — уклончиво ответила девушка.
— Вы отвечаете общими фразами. — Паскаль прищурился. — Почему?
— Просто не люблю говорить о себе, — призналась Бэлль. — Вам ли этого не понять! Вы ведь тоже не любите рассказывать о себе.
Прошло уже полчаса, и Бэлль начала волноваться, что Филипп вообще не придет.
— Вы же видели меня только на работе. Там, разумеется, я душевных бесед не веду, — ответил Паскаль. — Но сейчас другое
— В таком случае расскажите: вы женаты? У вас есть дети? — спросила Бэлль.
Паскаль помолчал, потом признался, что холост. Бэлль была уверена в том, что он солгал, потому что однажды подслушала его разговор с супружеской парой в «Ритце», для которой он приобрел билеты в театр. Так вот, Паскаль сказал постоялице, что его жена обожает эту пьесу. Поскольку он был неискренним человеком, то мог выдумать все это, чтобы убедить постоялицу в том, что пьеса ей понравится, но Бэлль по опыту знала: мужчины обычно не ссылаются на жен, если холосты.
— Пожалуй, я поеду домой. Что-то я неважно себя чувствую, — сказала девушка после того, как попыталась завести непринужденную беседу об Эйфелевой башне и о лодочной прогулке по Сене.
Она встала и приложила руку ко лбу, как будто страдала от головной боли.
— Вы не можете уйти! — вскочил с кресла Паскаль.
— Филипп меня поймет, — заверила его Бэлль, направляясь к двери.
Она уже потянулась к дверной ручке, но тут Паскаль схватил ее за плечо и дернул назад.
— Ты никуда не пойдешь! — рявкнул он, отбросив всякую любезность.
— Прошу прощения! — с упреком воскликнула Бэлль. — Не вам решать, что мне делать. И за сегодняшний вечер мне не заплатили.
— Я заплачу за то, чтобы ты осталась со мной.
По той поспешности, с которой Паскаль выпалил эти слова, Бэлль поняла, что сегодня Филипп сюда не придет. Вероятно, это даже не его дом. Паскаль заманил ее в ловушку. По спине девушки пробежал холодок.
— Нет. Между нами деловые отношения, вот и все, — быстро ответила она. — А сейчас позвольте мне уйти. Я плохо себя чувствую.
Паскаль схватил ее за плечи. Его пальцы впились в покрывающий их тонкий шелк.
— Когда ты приехала сюда, ты чувствовала себя отлично. Если ты отдаешься любому, кого я для тебя нахожу, почему не хочешь отдаться мне?
Его глаза больше не были равнодушными, в них пылала ярость, и Бэлль испугалась.
— Потому что вы мне нравитесь и я уважаю вас как друга, — нашлась она.
Он убрал руку с ее плеча и больно ударил, сначала по одной щеке, потом по другой.
— Не лги мне. Я знаю, ты презираешь меня, потому что я всего лишь консьерж.
У Бэлль действительно разболелась голова. Она была потрясена этими пощечинами.
— Это неправда! — задохнулась она. — Я не презираю вас за то, что вы консьерж. Кто я такая? До сегодняшнего дня у нас были отличные деловые отношения. Отпустите меня домой, прошу вас!
— Только после того, как ты дашь мне то, что я хочу! — прорычал Паскаль. Он схватился за ворот ее платья и рванул на себя.
Бэлль вскрикнула и попыталась вырваться, но Паскаль оказался сильнее, чем выглядел. Он схватил ее за руку и толкнул от двери к дивану. Под платьем у нее была бежевая рубашка в розовую полоску, едва прикрывавшая грудь. Паскаль сорвал с Бэлль платье, и она осталась почти голой.