Куколка
Шрифт:
Он достал ее, открыл крышку. Внутри лежала толстая пачка денег. Этьен быстро пересчитал их — больше тысячи франков.
Он закрыл крышку, положил коробочку туда, где обнаружил, засунул ящик назад и поднялся с коленей. Сумма была значительной, что доказывало: клиенты Бэлль были очень обеспеченными людьми. Габриэль утверждала, что ее постоялица отправлялась на встречи не чаще четырех раз в неделю. Этьен был изумлен тем, сколько Бэлль удалось накопить — большинство проституток спустили бы деньги на одежду и украшения. Париж кружил людям головы. Красивой девушке могло показаться, что весь мир у ее ног, и она вела
Кто же этот месье Лебран, к которому она отправилась на свидание?
Этьен запер дверь и спустился вниз. Он как раз повернул на последний лестничный пролет к гостиной Габриэль, как в дверь постучали. Хозяйка поспешила открыть.
На пороге стоял высокий стройный мужчина. Увидев Габриэль, он снял шляпу.
— Bonsoir. Je suis Noah Bayliss [30] , — чопорно представился он с английским акцентом.
Этьен торопливо сбежал вниз. Габриэль рассказала ему о том, что послала телеграмму этому англичанину, но так и не объяснила, кто он такой.
30
Добрый вечер. Я Ной Бейлис (фр.).
— Я говорю по-английски, — произнесла Габриэль таким тоном, каким говорят большинство французов с англичанами, коверкающими их язык.
Она повернулась к Этьену и быстро по-французски объяснила, что Ной — друг семьи Бэлль. За минувшие два года он несколько раз приезжал в Париж, пытаясь найти девушку. Потом она представила мужчин друг другу и сказала, что Бэлль назвала Этьена человеком, которому она доверяет.
Этьен подошел ближе и пожал Ною руку.
— Мы очень рады, что вы приехали. Мы поможем вам, чем сможем.
Ной был сбит с толку.
— Что вы имеет в виду? В телеграмме сказано, что есть новости о Бэлль. Где она?
Тут вмешалась Габриэль. Она рассказала, как Бэлль жила здесь, в гостинице, но исчезла. Женщина объяснила, что не хотела никого пугать телеграммой, но надеется на помощь Ноя и благодарна ему за то, что он так быстро откликнулся.
Ной с растерянным выражением лица повернулся к Этьену.
— Простите, я не понимаю. А вы здесь при чем?
— Это Этьен отвез Бэлль в Америку, — сказала Габриэль.
Ной сверкнул глазами.
— В таком случае я искренне удивлен, что у вас хватило духу здесь объявиться. Вы хотя бы представляете, что пришлось пережить ее родным и друзьям?
— Я понимаю, кем выгляжу в ваших глазах, — произнес Этьен. — Единственное, что я могу сказать в свою защиту: у меня не было выбора. Мне приказали ее увезти, а люди, которые за этим стоят, в случае отказа обязательно отыгрываются на близких. Но могу вас заверить, что я оставлял Бэлль в Новом Орлеане с тяжелым сердцем. К тому моменту я уже проникся к ней симпатией. Похоже, она чувствовала ко мне то же самое, поскольку назвала Габриэль мое имя.
Ной схватился за голову. Он явно не мог понять, что происходит.
— Объясните
— Габриэль вам все объяснит. — Этьен понял, что Ной не знает, чем Бэлль занималась во Франции, и не хотел быть гонцом, приносящим плохие вести. — Сейчас мне необходимо кое-что разузнать, а вы, должно быть, устали с дороги. Почему бы вам не остановиться у Габриэль? Она все вам расскажет. Вы будете знать все, что знаю я, и завтра утром мы на свежую голову все обсудим.
— Отличный план, — согласилась Габриэль. — У меня есть для вас свободный номер, Ной. Но сперва позвольте вас напоить и накормить.
Этьен нанял фиакр и отправился на Елисейские поля. Он решил, что Бэлль подумала: богатые дельцы будут искать себе гостинцу в этом районе, поскольку он находится в центре города. Записка, полученная девушкой, лежала у него в кармане. У Этьена созрел план.
Когда он вышел из экипажа и расплатился с извозчиком, ему пришло в голову, что задача, которую он себе поставил, окажется сложнее, чем он представлял вначале. Несколько лет назад Этьен был в этом районе, и, похоже, с тех пор отелей здесь стало намного больше. Он понятия не имел, какие из них сейчас самые модные. В прошлом, когда Этьен грабил гостиничные номера, забирая у богачей деньги и драгоценности, выбор отелей ограничивался десятком, не больше. Но ко Всемирной выставке 1900 года было возведено множество зданий и наведен лоск — насколько он помнил, к этому событию приурочили открытие Лионского вокзала и был пущен первый городской трамвай.
Этьен быстро проходил мимо гостиниц, заглядывая в каждую и отмечая качество одежды и багажа выходящих из экипажей и колясок людей. Он не собирался тратить время на гостиницы, где останавливались туристы; прежде всего его интересовали элитные, респектабельные, дорогие места. Сначала Этьен зашел в «Елисейскую», которая отвечала этим критериям. Благородные лавры росли в горшках по обе стороны от двойных дверей из красного дерева с блестящими медными ручками. Двери открывал швейцар в зеленой с золотом ливрее.
Этьен по белому мраморному полу направился к стойке и улыбнулся честному на вид портье в очках в роговой оправе.
— Вы не могли бы назвать мне имя вашего консьержа? Мой коллега сказал, что оставил у него для меня пакет, но я не уверен, что обратился в нужную гостиницу, — произнес он.
— У нас два консьержа, — ответил портье. — Месье Фламбер и месье Аннили. Сейчас дежурит Фламбер. Вероятно, он сможет вам помочь, даже если вы обратились не в ту гостиницу. — Он указал на стойку консьержа в противоположном углу фойе, где пара постояльцев беседовала с мужчиной.
Имена консьержей не соответствовали указанным в записке инициалам. Этьен спросил, не останавливался ли в их гостинице месье Лебран. Портье сверился со списком постояльцев и ответил, что человек с такой фамилией у них не значится.
Этьен попросил назвать ему еще несколько хороших гостиниц, где он мог бы навести справки. Портье ответил без запинки. Некоторые находились поблизости, другие чуть дальше, но портье любезно отметил их на карте города и дал Этьену номера телефонов.
Этьен обзвонил гостиницы, но ни в одной из них не было консьержа с нужными инициалами, и месье Лебран там не останавливался. Рядом с названием каждой гостинцы, куда звонил Этьен, он записал имя консьержа.