Куколка
Шрифт:
В:Кстати, об его наружности: не имелось ли каких-либо особых примет?
О:Разве что усищи, распушенные, точно у ряженного турком. А так рослый и горазд покушать, что подтвердят мои стол с погребом. Жрал и пил, оглоед, в три горла, аж кухарка моя окрестила его едунчиком.
В:Но с виду малый крепкий?
О:Пожалуй, только с виду, не будь я Паддикоум.
В:Какого цвета глаза?
О:Темные.
В:Не заметили шрамов, рубцов иль чего подобного?
О:Нет, сэр.
В:Хромота, спотычная походка?
О:Не заметил, сэр. Поди, все его сраженья по пьяному делу шли в тавернах.
В:Ладно. Что насчет второго, Дика?
О:Тот ни слова не промолвил, сэр. Потому как без языка. Но по глазам его я понял, что Фартинга он чтит не больше моего. За что ни капли его не осуждаю, ибо усач вел себя с ним как с великопостным чучелом {20} . А парень-то он, по-моему, справный.
В:Помешанным не выглядел?
О:Простаком, сэр. Что велят, то и сделает, не боле. Словно собака: все понимает, а сказать не может. Ну прям несчастный пес, ей-богу. А парень-то ладный, я б такого взял в услуженье. По-моему, он безобидный. Что б сейчас об нем ни говорили.
В:И похоти не выказывал?
О:Фартинг молол всякий вздор, когда парень отнес воду в мансарду да там маленько замешкался. А мы уши-то развесили.
В:Девиц ваших не домогался?
О:Нет, сэр.
В:Сия приезжая девица… Как, бишь, ее звали?
О:Как-то чудно, сэр… наподобие французского короля, будь он неладен… Луиза! Иль что-то вроде того.
В:Француженка?
О:Нет, сэр. По выговору родом из Бристоля иль соседних краев. А вот манеры под стать французским, как я об них слыхал. Однако Фартинг сказывал, что нынче в Лондоне такая мода — служанки обезьянничают хозяек.
В:Она приехала из Лондона?
О:Так было сказано, сэр.
В:А выговор, стало быть, бристольский?
О:Да, сэр. Ужин ей подали в комнату, где она обитала одна. Такое нам чудно. Фартинг шибко бранил ее изящные манеры. А вот Доркас сказывала, что в речах девица ласкова и вовсе не заносчива. Просила извиненья, что ужинает отдельно — дескать, мигрень замучила. Но я-то полагаю, Фартинг ей был невыносим.
В:Что ее наружность?
О:Изрядно миловидная, сэр. Девица малость бледна и по-городскому тщедушна, не в теле, однако лицом хороша.
В:В каком смысле «недоверчивые», мистер Паддикоум?
О:Ну, удивленные, сэр, — мол, как же ее к нам занесло-то? У нас говорят — глядит, точно рыба на сковородке.
В:Неразговорчива?
О:Только с Доркас и перемолвилась.
В:Может ли статься, что под личиной служанки скрывалась благородная персона?
О:Что ж, сейчас кое-кто обзывает ее авантюристкой.
В:Хотите сказать, беглянкой?
О:Я ничего не хочу, сэр. Так выражаются кухарка Бетти и миссис Паддикоум. Мое дело маленькое.
В:Хорошо. Теперь важный вопрос. Что плут Фартинг говорил об повадках мистера Бартоломью? Не казался ли тот человеком, кто жил не по средствам и теперь против воли вынужден пасть к ногам тетушки?
О:Не могу знать, сэр. С виду нетерпелив, привык командовать. Как вся нынешняя молодежь.
В:Вам не показалось, что он знатнее, чем представляется, и родом из иной среды, нежели его дядюшка-купец?
О:По всем замашкам он благородный господин, другого не скажу. Разве что выговор у них разный. Мистер Браун ни дать ни взять лондонец, а племянник молчалив, но будто бы с Севера. Изъяснялся он подобно вам, сэр.
В:К дяде был почтителен?
О:Скорее внешне, чем от души, сэр. Я еще удивился, когда он занял лучшую комнату. За приказами я обращался к мистеру Брауну, но отдавал их племянник. К пастору отправился дядя и прочее. Хотя все было учтиво.
В:Много ль он пил?
О:Отнюдь, сэр. По приезде глоток пунша, пинта глинтвейна, а к ужину бутылка отменной мадеры. Так и осталась недопитой.
В:Кстати, в котором часу они отбыли?
О:Кажись, в восьмом, сэр. Майский день, хлопот полон рот, я не подметил.
В:Кто оплатил постой?
О:Мистер Браун.
В:Щедро?
О:Весьма. Пожаловаться не могу.
В:Они поехали по бидефордской дороге?
О:Да, сэр. Во всяком случае, справились у моего конюха Иезекиля, как им выехать из города.
В:В тот день больше вы об них не слышали?
О:Лишь от тех, кто их встретил, едучи на праздник. Гости спрашивали, что привело их сюда, не у меня ль квартировали.