Кукольник. Куколка. Кукольных дел мастер
Шрифт:
Бижан открыл панель на «жилетке» Тартальи и занялся программированием.
— Готово, — вскоре сообщил он. — МОРС даст тебе четыре минуты в разреженном воздухе, при низкой температуре. За это время ты должен все успеть и покинуть отсек. Схему корабля, ваше положение и техзадание я буду транслировать на шлем. Не заблудитесь.
— Уж постараюсь, — буркнул Лючано.
Гитарист закончил облачать «овоща» в красивый, серебристый с ало-белыми «вставками» скафандр. Он активировал системы, внешнюю акустику, за минуту
— Пошли, — махнул Лючано пенетратору, и первым оставил рубку.
Путь занял минут семь. Они двигались по центральному коридору, никуда не сворачивая. Дважды приходилось открывать промежуточные мембраны. Коды не требовались. Хватало простого касания сенсора — здесь, где опасность разгерметизации отсутствовала, блокировку удалось отключить дистанционно, из рубки. Схема корабля висела у Тартальи перед «глазами», накладываясь на картинку, транслируемую камерой.
По схеме ползли две красные точки: он и Шам-Марг.
Большую часть пути птица молчала. Лишь когда Бижан уведомил, что они подходят к заблокированным отсекам, флюктуация заговорила.
— Вы боитесь существование прервать. Так?
— Боимся, — Лючано пожал плечами.
— Это трудно есть. Все время бояться.
— Почему — все время? Все время мы об этом не думаем. Только иногда.
— Как здесь сейчас?
— Сейчас? Нет. Сейчас мы стараемся выжить. Некогда нам сейчас бояться.
— Ты интересное сказал. Буду думать.
— Внимание! Первая предшлюзовая мембрана. Борготта, наберите код…
Слушая указания капитана, Лючано набрал восьмизначный код. Загорелся оранжевый индикатор: «опасность средней степени». Тем не менее, мембрана втянулась в стены.
Тесный отсек через десять шагов перекрывала вторая мембрана. Здесь оказалось холодно, но, в общем, терпимо. Лючано задраил за собой перегородку.
— Борготта, входишь в экстрим-зону! Напоминаю: четыре минуты. Не забыл, что тебе делать?
— Помню.
— Не слышу. Повтори.
— Есть, капитан! — по-военному рявкнул взбешенный Тарталья.
— Не ори, я не глухой. Связь барахлит. Ну, удачи. Когда задраишь вторую мембрану, связь может пропасть. Тебе придется дей… само…
Голос Бижана утонул в скребущихся шорохах. Лючано вздохнул и двинулся вперед, к дальнему концу отсека.
— Подожди, — остановил его голос птицы. — Сказать хочу. Чтоб ты знал. В тебе часть нашего есть. Часть нашего вживается. Часть нашего растет. И то, и другое есть.
— И что? — в горле застрял щекотный комок.
— Вживется — станет тобой. Вырастет — уйдет. Два пути. На втором тебе не существовать. Сказать хотела. Идем.
«Тебе бы, птичка, в психотерапевты! — зло думал Лючано, набирая очередной код, заранее сброшенный Бижаном на „глаз“. — Мало того, что я с голой задницей в „экстрим-зону“ лезу, так еще новые перспективы.
Мерзко зазвенел предупреждающий зуммер.
Вспыхнула надпись: «Опасность! Вакуум!»
«Он же обещал, что там будет очень разреженный воздух…»
Мембрана с шипением распалась на лепестки. В спину ударил ураганный ветер, вбив Тарталью в проем. Он едва удержался на ногах. Судорожно вдохнул жалкие остатки воздуха: морозного, жгучего. Укол инъектора прояснил мозги. Давление в отсеках выровнялось. Впрочем, какое «давление»?! Открывшееся помещение было в несколько раз больше предыдущего.
Ребристые стены. Тусклые панели аварийного освещения на потолке. На всем — мрачные багровые отблески. Сколько здесь? Четверть атмосферы? Одна пятая? Одна десятая? «Глаз» транслировал бег таймера, включившегося автоматически при переходе МОРСа в режим экстремального жизнеобеспечения. Осталось три минуты двадцать восемь секунд. Надо торопиться.
Едва пенетратор вошел, Лючано поспешил задраить мембрану.
Пульт управления дверью шлюза. Тут стояла уже не мембрана — многослойная композитная плита с двойным запором: электронным и механическим. Сначала электронный… код… Есть! Теперь — штурвал механики. Штурвал шел туго. Пальцы примерзали к стылому металлу. Отогревать их было некогда.
Да и как?! Дыханием?
Через шлем?!
С изумлением и страхом Лючано сообразил, что практически не дышит. Инъекция! Он слышал об этом. Какое-то органическое соединение — оно впрыскивается в кровеносную систему вместе с катализатором. Катализатор разлагает органику, при этом выделяется кислород, насыщая кровь. Чем же МОРС защищает носителя от пониженного давления? От этой… как ее?! — декомпрессии?
«Крути баранку, дружок. Быстрей!»
Что-то лязгнуло. Плита тронулась с места, открывая шлюз. По отсеку пронеслось легкое дуновение — в шлюзе сохранилось немного воздуха.
— Туда! Давай! — крикнул Лючано птице. Своего голоса он не услышал. Разреженная до предела атмосфера плохо передавала звуки. К счастью, птица без промедления двинулась в шлюз. Тарталья защелкнул карабин страховочного троса, висевшего на поясе «овоща», на специальном кольце в стене.
— Удачи! Удачи, Пульчинелло!
Он бегом бросился вон из шлюза. Задвинуть тяжелую плиту, завернуть штурвал до отказа. Теперь — электронный замок. Иначе не открыть наружную дверь. Есть. Код открытия. Цифры путались, одеревеневшие пальцы не чувствовали сенсоров. Сколько осталось времени?
Загорелась надпись: «Вы действительно хотите открыть шлюз?»
Да, черт побери!
«Шлюз открыт».
Ждать, пока пенетратор выйдет наружу, не было времени. Через двадцать минут автоматика закроет шлюз сама. Все, дело сделано! Пора уносить ноги.