Кукольник. Куколка. Кукольных дел мастер
Шрифт:
Что Гив подразумевал под словом «легла», Лючано решил не уточнять. Вряд ли охрана легла сама, без помощи вехденов. Ему ничуть не было жаль мерзавца-агента. Ишь, чего удумал! — мирного невропаста к креслу приковывать… Но о судьбе охранников — как там их? Халк, Олаф и Ульрих? — знать не хотелось.
— Есть!
Одна из стенных панелей оказалась фальшивой. Под ней обнаружился сейф. Нужный ключ Бижан подобрал быстро. Теперь вехден извлекал из сейфа оружие и батареи к нему. Бывший агент — заодно бывший альгвасил, и вообще бывший — хранил в кабинете целый арсенал.
И электромагнитный «пускач» с кассетой, снаряженной «миньонами» — шоковыми гранатами. Сквозь прозрачный корпус кассеты блестели серебристые ободки. То, что «серебро» — обозначение шоковых боеприпасов, знал любой, кто проглядел по визору с полдюжины современных боевиков.
— Живем, братцы! — разом повеселев, барабанщик лихо вогнал батарею в гнездо и бросил взгляд на индикатор заряда карабина. — Порядок!
Запасная батарея не замедлила исчезнуть в бездонном кармане тулупа, который он без зазрений совести позаимствовал у покойного маньяка. В другой карман отправился парализатор. Бижан и Заль, обнаружив в сейфе две портупеи с кобурами и поясными фиксаторами, уже застегнули их на себе — и принялись обвешиваться оружием.
— Зачем вам столько?
— Огневой мощи много не бывает, — наставительно поднял палец барабанщик. В левой руке он держал разрядник, прикидывая, куда бы его деть. По здравому размышлению выходило, что некуда.
Портупеи Гиву не досталось.
Тарталья шагнул к барабанщику и отобрал у него разрядник.
— Я с вами!
Прервав экипировку, вехдены как по команде уставились на диверсанта-любителя. С одобрением? С подозрением? С изумлением?
Со всем сразу.
— Стрелять-то умеешь? — осведомился наконец Бижан.
— Целиться умею. И на спуск нажимать, — честно признался невропаст. — А вот попаду ли…
Взяв с пола свою шубу, он начал одеваться.
— Дай сюда.
Поколебавшись, Лючано передал «Тарантул» трубачу. Тот щелкнул мелким рычажком и вернул оружие недавнему пленнику.
— Я выставил направленный разряд средней мощности. Прицельная дальность — сто метров. Поражающая — двести. Не убьет, но часа на три вырубит. Держись сзади, следи за тылом. Если что — ори и стреляй. Гляди, никого из нас не зацепи. Понял?
— Так точно, капитан!
Если Лючано чего и боялся, так это самой малости — внезапный восторг, охвативший душу, грозил без предупреждения перейти в истерику.
— Шлем от МОРСа возьми, капрал.
— Зачем?
— Выполнять!
Надевать и подключать шлем, лежавший на краю стола, было некогда. Да и как следует целиться посредством камеры на «удочке», он не представлял. Перехватив рыскающий по кабинету взгляд «капрала», барабанщик молча бросил ему силовую «сетку»: она крепилась на спину в качестве рюкзака. На цивилизованных планетах такие давным-давно вышли из употребления. А здесь, в глуши, да еще на Сечене, в патриархальной Мальцовке — сохранились.
Графские крепостные смешно звали сетку — авоськой.
Сунув
Капли расплавленного металла, застывая на лету, градом посыпались на подоконник. Полные темно-вишневого свечения, «градины» с дробным стуком катились во все стороны — быстро темнея, превращаясь в скучные матовые шарики. Заль вел лучом, с методичностью педанта рассекая граненые прутья и затейливые вензеля один за другим. Минут через пять луч обошел окно по периметру.
Решетка начала опасно крениться внутрь комнаты, грозя обрушиться на гитариста.
— Гив, Борготта! Придержите! — скомандовал Бижан.
Лючано с барабанщиком кинулись к окну.
— Взяли!
Чугунная конструкция сделалась неподъемно тяжелой — гитарист пережег последний «ус», соединявший ее с металлической рамой. Лючано крякнул, присел на полусогнутых — но вес удержал. Вдвоем с Гивом они прислонили решетку к стене. Гитарист вернул лучевик в импульсный режим, повысил мощность и глянул на индикатор заряда.
— Порядок. Еще сотня выстрелов.
Окно было допотопным, с антикварными механическими шпингалетами. Вехдены не сразу сообразили, как эта рухлядь открывается — даром, что боевики! — и Тарталье пришлось показать. Створки шли туго: окно давно не открывали. В конце концов усилия музыкантов увенчались успехом. С душераздирающим скрипом и скрежетом окно распахнулось. В кабинет ворвался морозный ветер, швырнув в лица жгучие пригоршни снега.
— Заль первый, я за ним. Борготта замыкающий. Не отставать!
«Есть не отставать!» — хотел молодцевато гаркнуть Лючано. Но остальные промолчали, и он благоразумно последовал их примеру.
Гитарист перемахнул через подоконник и исчез. Внизу ухнуло. «Второй этаж! — оторопь сковала движения, сжала сердце в ледяной хватке. — Лихачи! Для них, небось, пустяки, дело привычное. А для меня?»
Выждав пару секунд, трубач последовал за гитаристом. Барабанщик обернулся, с ободрением подмигнул — и тоже сиганул за окно. Тарталья вздохнул, вскарабкался на подоконник и заглянул вниз. Там из сугроба выбирался Гив. Заль с Бижаном, все в снегу, и не подумав отряхнуться, крались вдоль стены, держа оружие наготове.
«Сугроб — это хорошо. Это радует…»
Тарталья сунул разрядник в карман шубы и присел на корточки. Придерживаясь за подоконник, осторожно свесил ноги. Все равно высоковато. Чувствуя, как тает решимость, он оттолкнулся руками и ногами — и ушел в полет.
Мягкий, но ощутимый толчок. Облако снежного пуха взлетает перед глазами, заставляя отчаянно моргать. Миг, и лицо утыкается в сугроб целиком. Снег липнет на кожу, набухает студеной влагой. Жив, курилка? Оказывается, ничего страшного. Разве что пятки гудят после приземления. Хватит разлеживаться, капрал Борготта! Бегом за капитаном Бижаном! — держать тыл, смотреть в оба, если что — орать и стрелять.