Кукольных дел мастер

Олди Генри Лайон

Сорвав четыре цветка, Нейрам поднял их на ладони.

— Если вы меня обманули — вернусь и…

Могучая лапища красноречиво скомкала цветы. Между пальцами проступили липкие капли сока. Антис обращался ко всем, но смотрел почему-то на Тарталью. Кукольник помимо воли содрогнулся. Озяб, что ли?

— А если сказали правду — вернусь и извинюсь.

Стряхнув на пол кашу, оставшуюся от магнолии, Нейрам брезгливо вытер ладонь об одежду и направился прочь.

— Вы куда? — отважился спросить Лючано.

— К кею Кобаду.

— А… ну, это… Как вы нас потом найдете?

— Найду. Не сомневайтесь.

Он

скрылся в зарослях тамариска. Можно было подумать, что именно там расположилась загородная резиденция экс-кея. С минуту люди тупо смотрели ему вслед.

— Эй, погодите!

Лючано вскочил и бросился вдогонку.

Дорожка вилась мимо ухоженных клумб с настурциями и опунциями, грядок с кресс-салатом и капурцами — деликатесом под тутовую водку. У Тартальи аж слюнки потекли. Кадки с гледичией и зинарскими кедрионами, заросли кустов, усыпанных ярко-голубыми шишечками — дальше, дальше… Большинство деревьев опутали мясистые плети со множеством утолщений: зелено-розовые удавы наглотались теннисных мячиков. Клубеньковая лиана, паразит, распространенный в тропических лесах.

«Ее-то зачем здесь выращивают?»

Дорожка вывела к двери — бронированной, наполовину ушедшей в стену. Лиана — ладно, но дверь? На кой ляд такая в оранжерее? А если тут есть, что запирать — почему дверь открыта?!

Секундой позже он вылетел в длинный коридор. Серая монотонность ферропласта нагоняла уныние. Тусклый, неживой свет плафонов, встроенных в потолок, усиливал гнетущее впечатление. Коридор пустовал. Боковых проходов не наблюдалось. Метрах в двадцати тоннель плавно изгибался, по всей видимости, обходя станцию по периметру.

— Нейрам! Ты здесь?!

Тишина. Даже эхо не отозвалось.

Антис покинул станцию без лишних «спецэффектов». Выходит, он вполне себя контролирует. Да и появление гостей не вызвало разрушений. Это уже после драчуны учинили разгром…

«Ничего, вернется и извинится. Мы ведь сказали ему правду. Нам не о чем беспокоиться. Ох, вру — есть нам о чем беспокоиться, навалом…»

Тарталья вздохнул и двинулся обратно.

III

— Где он?

Из-за мясистых дендромерий, увенчанных бутонами-жемчужинками, объявилась вся троица: трубач, гитарист и легат. Тумидус шел позади, не желая, чтобы кто-то из вехденов оказался у него за спиной.

— Улетел, — пожал плечами Лючано.

— Тогда идем искать центральный пост.

Гай взял себя в руки и уже пытался захватить лидерство в их маленькой группке. Тарталья не возражал: пусть командует, жалко, что ли? Решение выглядело очевидным, а кто его озвучил — какая разница?

Однако имелись и другие мнения.

— Проще войти в местную сеть, — доставая уником, ухмыльнулся Бижан в лицо помпилианцу. — Разберемся по-тихому, без лишнего звона…

Заль поддержал командира:

— Ага, объясняйся потом, откуда мы тут взялись!

Гитарист тоже включил свой коммуникатор, благо на Михре у вехденов успели забрать только оружие. Лючано предположил, что могло произойти с «подселенцами», случись при возврате в малые тела непредвиденный сбой — и у него засосало под ложечкой. К счастью, люди, одежда и мелкие вещи восстановились в точности по исходной матрице, зафиксированной антисом при переходе в волну.

Жаль, очки разладились.

Достав «фотохром-полиморф»

из кармана, он применил проверенный веками метод починки любой техники: стукнул очками о колено. Пластик линз с возмущением мигнул, меняя прозрачность, фокусировку…

Неужто помогло?!

— Храфстра! — выругался гитарист. — Сеть не видна!

— Ага, — кивнул Бижан. — И аккумулятор садится.

Лючано открыл было рот, желая порекомендовать вехденам только что испробованный способ ремонта — очки после удара работали, как новые — но его опередили.

— Лучше выключите, — дружелюбно посоветовал благоухающий куст жасмина. — Сети здесь все равно нет. А аккумулятор «Вампир» за пять минут высосет.

Очки, повинуясь беззвучному приказу, приблизили куст. Жасмин, как жасмин, цветет и пахнет. Но при этом почему-то разговаривает. Миг, и Тарталья вздохнул с облегчением, разглядев за ветками очертания человеческой фигуры.

Оказывается, мы все еще в своем уме!

Незнакомец медлил явить себя взорам гостей. Зато из боковых проходов между клумбами и грядками начали выходить люди, которые явно прятались там до поры. Вид их не сулил любезного приема. Двое громил самого что ни на есть бандитского вида. Смуглый варвар-толстяк — татуировка на щеках, хитрый узел волос на макушке. Дылда-вудун, чья белозубая ухмылка, расколов темное лицо, не обманула бы и младенца. За ними маячили остальные, полускрытые ветвями тамаринда, согнувшимися под тяжестью спелых стручков.

И на каждом аборигене — до боли знакомые комбинезоны: синие в желтую вертикальную полоску. Отсутствие карманов, грубая ткань, маячки с номерами на груди…

Заключенные!

«Тогда почему у громилы на голове сомбреро? — поинтересовался дотошный Гишер. — Где казенный тюбетей? А варвар подпоясан алым кушаком с кистями… Где охрана? Кто позволил сидельцам разгуливать без присмотра? Откуда у них оружие?! Нет, дружок, это скверное местечко. Держи ухо востро!»

Старый экзекутор не ошибся. Аборигены одевались с большим или меньшим нарушением тюремных правил. Счастливый владелец сомбреро щеголял в придачу шикарными ботфортами — выше колен, со шпорами. Наверное, взял на память у аристократа типа маркиза-эскалонца. В руках красавец держал ножницы для разделки рыбы. Такие ножницы, похожие на садовый секатор, обожала тетушка Фелиция. Их лезвия с хрустом крошили плавники, хрящи и даже хребет крупного сазана.

Его напарник, чей торс был затянут в кожаную портупею, лениво крутил цепь с корявой железякой на конце. На плече вудуна покоилась увесистая дубинка. Варвар небрежно заткнул за кушак обрезок стальной трубы.

— Приехали, — шепнул Бижан.

Легат не стал спорить с трубачом. Оглянувшись, Лючано обнаружил, что вехдены и помпилианец, отбросив недавние распри, стоят спина к стене, готовые защищаться.

— Добро пожаловать в Шеол!

Глубокий, чувственный баритон раскатился под сводами оранжереи. Никто из мужчин-аборигенов не разомкнул губ. Голос принадлежал миниатюрной блондинке — она вышла из-за спин громил и встала рядом с варваром. В юности Лючано слушал «Эрнандазу» с великим Капучильей. У певца был аналогичный баритон: дивное легато, четкость дикции, мягкость и округлость тона. Впору поверить, что Капучилья, связавшись с дурной компанией, дал добро на операцию по смене пола.