Кукольный дом
Шрифт:
– Осталось только полюбить и тебе.
– Я люблю тебя, - выдохнула Сакура. Слова, что она так долго запрещала себе даже думать, дались удивительно легко.
– Я знаю, - одним голосом улыбнулся Саске. – Но говорю совсем не об этом.
Сакура распахнулась ему навстречу. Глазами, губами, душой. Она больше не была монстром, и теперь имела полное право смотреть на Саске, думать о Саске и целовать Саске. Парень тоже потянулся к ней и осторожно накрыл её губы своими.
– Ты должна любить себя, -
Сакура отпрянула и горячо посмотрела на парня, снова попадая в плен его глаз. Она хотела доказать, что изменилась, что теперь делает только то, что ей действительно нравится, и больше не носит масок. Но, едва успев открыть рот, поняла, - это ложь. Осталось ещё то, с чем Сакура не могла справиться, и Саске, дьявольски правильный Саске, который не видел её несколько месяцев, прекрасно знал об этом.
Кукольный дом всё ещё стоял на своём месте.
– Краска засохнет… - задумчиво произнёс Учиха, оглядывая свою комнату.
Его обыденный тон в очередной раз за сегодня сбил Сакуру с намеченного курса. Вот Саске решает проблему всей её жизни, и вот Саске беспокоится о стенах. Впрочем, так было всегда. Как только одной задаче находилось решение, он тут же приступал к следующей.
Сакура улыбнулась и, протерев глаза, так же обратила внимание на учинённый ей погром. Комната выглядела так, словно кто-то пытал здесь гигантского кальмара. Сравнение было совершенно нелепым, потому девушка нервно рассмеялась.
– Я принесла валики. И правда нужно привести всё в порядок, пока не засохло.
Раскатывать синюю краску по бежевым стенам – занятие удивительно медитативное и расслабляющее. Сакура наблюдала за тем, как разноцветные мазки смешиваются, рождая новый оттенок. Где-то краска ложилась плотнее, где-то – просвечивал родной цвет стены. За такую халтурную работу им никто не заплатил бы ни йены, но Сакуре нравилось, и Саске, видимо, тоже был доволен. Неровно выкрашенная комната напоминала изнанку океана, и Сакура чувствовала себя крохотной рыбкой, влекомой течением к чему-то большому и сильному.
Сколько продлилась её истерика? Пять? Десять минут? Всё, что она копила в себе неделями, выплеснулось практически мгновенно, как краска. От понимания этого становилась смешно, и Сакура смеялась. Все её метания и ненависть были бесполезны, потому что Саске чётко видел итог и просто ждал, пока она сама придёт к нему. Она устала злиться, потому теперь хотелось просто довериться.
Саске встал в центр комнаты, опиревшись на длинную ручку валика так, словно тот был его боевым копьём. Вокруг не осталось ничего лишнего. Ассиметричные полки, книжный шкаф и испорченный ковёр полетели в окно.
Синие стены.
Пол из тёмного дерева.
Кровать и письменный
Вот всё, что необходимо было Саске.
Вместе со спокойствием к Сакуре пришла усталость. Этот день выжал её досуха. Через дымку сна она помнила, как Саске затолкал её под горячий душ, а потом осторожно выбирал застывшие капли из короткого ежика русых волос; как она, укутавшись в большое полотенце, наблюдала за шипящим Саске и Итачи, делающим тоже для него.
– Мама убьёт тебя, - вздыхал старший Учиха, выдирая краску из угольных прядей.
– Это ты её впустил, - ворчал в ответ Саске.
– Если бы я этого не сделал, то твоя девушка переступила бы через мой растерзанный труп!
У Сакуры не было сил ни думать, ни сопротивляться, когда Саске велел ей переодеться, а затем мягко утянул на заднее сидение автомобиля.
Единственное, что она помнила ясно и чётко: «Я приеду за тобой завтра. Будь готова».
***
По старой привычке проснувшись рано утром, Сакура точно знала, что надо делать.
Она была готова.
Множество переездов отточили умение упаковывать кукольный дом до автоматизма. Раньше девушка воспринимала это как тяжелейшую пытку, но сейчас испытывала странное удовольствие. С каждой уложенной в коробку чашкой она чувствовала себя свободнее.
Собирать дом следовало с самых маленьких его частей. Сакура с садистской педантичностью раскладывала сервиз по специальным бархатным углублениям в деревянной шкатулке. Она бережно разбирала шкафы и кресла, оборачивала их бумагой и убирала в предназначенные им коробки.
Когда комнаты опустели, настала очередь кукол. Сакура долго и тщательно упаковывала наряды каждой, разглаживала пряди кукольных волос так, чтобы ни одна из них не помялось в коробке. Накрывая крышками прекрасные фарфоровые лица девушка отрезала и прятала гнилую часть себя. Она знала, что больше никогда не откроет их.
Сложнее всего разбирать сами комнаты. Необходимо было вынуть рамы и двери, ловко разомкнуть пазы стен. Сакура не хотела даже вспоминать о том, сколько времени у неё это заняло в первый раз. Сейчас она справлялась за четыре часа, а раньше уходил целый день.
Огромная игрушка заперта в коробку, словно монстр в клетку. Если бы мастер получил своё творение обратно, то наверняка подумал бы, что за столько лет его не открывали вовсе, настолько тщательной была упаковка. Щёлкая замком, Сакура испытывала сладкий иррациональный ужас от содеянного. Кукольный дом теперь не опасен ей. Она больше не встретится с ним. Никогда не почувствует его разлагающей власти.
Саске приехал. Как и обещал. Задумавшись, Сакура не могла сказать, случилось ли это сразу, как она закончила, или ей пришлось ждать его. В любом случае, Учиха сдержал обещание.