Шрифт:
Крейг Валлворк
Кукольный домик
Craig Wallwork — The Dollhouse
https://vk.com/litskit
Перевод выполнен исключительно в ознакомительных целях и без извлечения экономической выгоды. Все права на произведение принадлежат владельцам авторских прав и их представителям.
Коттедж, в котором жила Дарси, находился в тихом районе Ryburn Valley. Он стоял на возвышенности, где в летние месяцы заросли вороники и хлопчатника одевали йоркширские болота в зеленые и белые оттенки, а осенью вереск окрашивался в мягкие красные и пурпурные цвета. Известняковые стены были синеватого цвета, в сумерках становились более угольными, и сколько
Щелканье и плевки горящих поленьев, следы золы на ковре от углей, вылетавших из открытого камина, — все это было для Дарси привычным, как и осенние ветра с их измученными голосами, которые по ночам бились в каждое оконное стекло и перекрывали пение птиц, когда она просыпалась. Но страх никогда не владел разумом Дарси. Как неоднократно утверждал ее отец, всему можно найти объяснение. Низкий грохот, пробивший дыру в ночи, был не грохотом чудовища, прокладывающего себе путь из одного мира в другой, а ночными стонами телок, греющихся в коровнике на другой стороне поля. Неожиданный скрип половиц был не каблуками призрака, а тявканьем дерева, увядающего под теплом водопроводных труб. Иллюзорное зло, якобы скрывающееся в тенях, или холодное дыхание ночи, преследующее ее из комнаты в комнату, были всего лишь потоками воздуха. Все можно было объяснить. Все, кроме кукольного домика.
Это было больше чем игрушка, это была идеальная копия коттеджа во всех деталях: фигурные фронтоны, каменная кромка передних углов, детально проработанные окна-бойницы. Вся передняя часть коттеджа вместе с крышей открывалась, и перед взором представал тот же трехэтажный дом на восемь комнат. Лестничные перила, поручни и косоуры идеально сочетались с глубоким красным деревом, к которому каждый день прикасались ее руки. Даже ванна с уборной была украшена такими же золотыми светильниками и витиеватыми ножками, как и в настоящей ванной комнате. Единственным заметным отличием было отсутствие мебели в комнатах, но, не считая этого, кукольный домик был прекрасен по дизайну и, возможно, так бы и остался спрятанным на чердаке, и Дарси никогда бы его не увидела, если бы не призрак.
Все началось однажды ночью с сильного грохота. Дарси резко проснулась и оглядела свою комнату. Присмотревшись, она не увидела ничего неуместного или разбитого на полу. Полагая, что это захлопнулась дверь, возможно, из-за сквозняка, который всегда присутствовал в доме, она улеглась в постель. Она уже собиралась заснуть, когда снова послышался шум, на этот раз с чердака над ее комнатой. Она снова услышала его как глухой стук, похожий на звук неуклюжих шагов.
Все можно объяснить, напомнила она себе.
Дарси спустилась с кровати и на цыпочках вышла из своей комнаты. Тени прятались в поисках тепла в каждом углу, половицы стонали и скрипели под ее шагами. Миновав родительскую спальню, она прижалась ухом к двери. Слыша звучное дыхание отца и зная, как крепко спит мать, Дарси была уверена, что никто из них не проснется, пока она будет искать источник шума. По мере приближения к чердаку подул прохладный ветерок, обдавая кожу и заставляя ее прижаться к нему. Грубые деревянные ступеньки поднимались вверх, укрывая лестницу темнотой. Дарси медленно подошла и, вглядываясь в темноту, приветливо помахала рукой. В ответ раздалось лишь дыхание ветра, торопливое, как у человека, убегающего от опасности. Рука потянулась к перилам, чтобы помочь ей подняться, и, сделав первый шаг, Дарси увидела вдалеке ивовую тень, двигавшуюся по стене чердака.
Все можно объяснить.
Она пришла к выводу, что за окном проехала машина, и именно ее фары вызвали яркие фигуры, гильотинировавшие темноту. Но оставался еще вопрос о шумах и их причинах.
На голом деревянном полу валялись картонные коробки разных размеров, каждая из которых была промаркирована для каждой комнаты в доме. Паутина свисала с деревянных балок, как старое тряпье, а в воздухе стоял запах мокрой обуви. Маленькое окошко, выходящее на главную дорогу прямо перед коттеджем, подтвердило подозрения Дарси, что свет, должно быть, исходил от проезжающей мимо машины. Она бы так и ушла, если бы не заметила в углу комнаты большой предмет под пыльной простыней. В течение многих лет ее родители имели привычку прятать подарки на чердаке, и поскольку до ее девятого дня рождения оставалось менее трех недель, Дарси решила, что то, что лежало под простыней, и есть ее тайный подарок. Улыбка расплылась на ее лице, когда она отдернула простыню и обнаружила кукольный домик. Дарси была вне себя от радости.
Тайные походы на чердак превратились в ночную рутину.
Накануне своего дня рождения Дарси побывала на чердаке, чтобы в последний раз поиграть с домом. Она расстегнула маленькую защелку и отодвинула фасад и крышу. Все было на месте — от крошечной мебели до миски с айвой на кухне. Дарси обнаружила, что ее деревянные родители лежат в своей деревянной кровати, как и ее настоящие родители этажом ниже. К ее удивлению, фигурка Дарси находилась на чердаке, стоя на коленях перед уменьшенной копией кукольного домика, совсем недавно пополнившего коллекцию. Дарси отодвинула свою фигурку с дороги, чтобы получше рассмотреть этот крошечный кукольный домик. Она не хотела прикасаться к нему, так как он выглядел очень хрупким, но когда она заглянула внутрь, позади нее раздался шум, похожий на перестановку ног. Дарси повернулась и увидела силуэт мужчины. Это было мимолетно, но Дарси была уверена, что на человеке не было одежды, а его конечности были вытянуты за пределы обычного. Это видение было настолько сильным, что еще долгое время после исчезновения оставалось в ее памяти. Дарси помнила глубокие шрамы, пересекающие его обнаженный торс, пальцы, впивающиеся в синюшную кожу грудной клетки, и длинное, деформированное лицо, похожее на сросшееся дерево. Она вскочила на ноги и побежала к тому месту, где несколько минут назад стоял этот человек. С каждым шагом Дарси убеждала себя, что это обман зрения: усталость и нездоровый оттенок чердачной лампы. Но место, где стоял обнаженный мужчина, было пустым, его занимала лишь чернильно-черная тень на полу. Дарси протянула руку к черноте и не обнаружила там ничего, кроме холодного ветерка, от которого по коже пробежали мурашки.
Она вернулась к кукольному домику. Фигурки ее родителей уже не спали в своих кроватях. Отец теперь находился в гостиной, его маленькое деревянное кукольное тело было подвешено на куске коричневой бечевки: один конец был прикреплен к потолочной балке, а другой обмотан вокруг его маленькой деревянной шеи. Фигурка ее матери лежала в ванне с водой, с ее запястий стекала струйка красной краски. На розово-кремовых лицах ее родителей было одинаковое выражение, искаженное страхом. Из комнат под чердаком донесся глухой стук. Сердце Дарси забилось так же гулко. Она сбежала по чердачной лестнице и вернулась на лестничную площадку. Открыв дверь в спальню родителей, она обнаружила там дикий пейзаж из разбросанных и скомканных простыней и ничего больше. Она стала звать мать, а в ответ услышала крик отца. Снова лестница. Маленькие ножки Дарси спешили. Она спустилась вниз. Лунный свет пролился на холодный кафельный пол кухни, как галлон молока. Дарси поскользнулась и упала на спину. Боль прокатилась по ноге и позвоночнику, локти запульсировали. Она поднялась и, прихрамывая, подошла к двери, разделявшей кухню и гостиную, и остановилась, чтобы перевести дух.
— Все можно объяснить, — повторяла она как мантру. — Все можно объяснить.
Ветер был оборотнем, запертым в стенах, луна — призраком, пожирающим звезды. Дом скрипел и стонал, словно под каждой половицей обитали души проклятых. Ручка двери в гостиную холодила ладонь, когда она медленно повернула ее и потянула назад, при этом петли жалобно застонали. Зазор не превышал нескольких сантиметров, но голые пятки ног отца, застывшие в пастельных тонах безжизненной ночи, заставили ее не открывать дверь шире.