Куку Шинель
Шрифт:
– Я говорила, что мы рано идем, – сказала Яна, – хозяйка же захотела нас задобрить, а значит, она тоже понеслась в магазин за продуктами.
– Что ж, подождем во дворе, – кивнул Женя.
– Я пить хочу, сейчас умру от жажды, – заныла ему в спину Яна, решившая хоть немного покапризничать.
– Здесь во дворе каждого дома есть колодец. Пойдем, попьешь прямо оттуда, – не поворачивая головы, ответил Евгений.
– У меня в отличие от тебя не было ни деревенского детства с юностью, ни сельской зрелости, и думаю, что не будет
– Это ты к чему сказала?
– К тому, что я боюсь колодцев, господин помещик, – ответила ему Яна, пыхтя и отдуваясь от жары.
– Боишься, что тебя утащит водяной? – уточнил Женя, расплываясь в улыбке.
– Боюсь поскользнуться и упасть, – передразнила его Яна.
– Хорошо, я сам наберу тебе воды, я крепко стою на ногах, – ответил он.
– Ты – невозможный человек! – прокомментировала Яна. – Все бы язвить и оговаривать! То-то ты столько лет без жены, нашел бы себе такую, которая и рта не откроет, и командовал бы ею. Барские замашки! Я не отдам за тебя свою подругу! Зачем? Чтобы она потом меня материла? – возмущалась Яна под смешки Евгения.
– За что ты злишься? Я же согласился тебе помочь!
– Еще бы ты не согласился! Ты меня еще в гневе не видел! – заявила Яна.
Они прошли мимо стены дома и плотно посаженных друг к другу, а затем безжалостно подстриженных кустов сирени и боярышника к технической постройке, откуда доносился не совсем приятный запах, а вокруг летал рой мух.
– Фу! – не сдержалась Яна.
– Давно не чистили туалет, – деловито пояснил Женя.
– Я бы умерла от стыда, живя одна и вызывая службу по откачке этого… дерьма. Всем бы было понятно, чье оно, – сказала Яна, чем снова ввергла Евгения в веселье.
Они вошли во двор дома врачихи и ахнули.
Это был не обычный двор. Здесь не было плодоносящих грядок и плодово-ягодных кустов и деревьев. По всему периметру и по центру небольшого участка Валерии Максимовны располагались различные тренажеры, современные и не очень, вплоть до беговой дорожки с секундомером и измерителем пульса и расстояния.
Небольшой бассейн, больше напоминавший купель, видимо, для закаливания или занятий аквааэробикой, два милых фонтанчика, ряд скамеечек с горшками разноцветных фиалок вместо поручней и много разноцветных садовых фигурок гномов с улыбающимися, приторными лицами.
– Вот это да! – ахнула Яна, осматриваясь.
– Да, это ни на что не похоже, – согласился Евгений. – Вон колодец, пойдем попьем.
Они двинулись по зеленой лужайке к небольшому деревянному колодцу.
– Может, искупаться? – подумала вслух Яна, глядя на прозрачную воду в импровизированном открытом бассейне.
Она засмотрелась и наткнулась на спину Евгения, который словно окаменел.
– Черт, – выдохнул он.
– Что? – заинтересовалась Яна, подумав о буйной фантазии хозяйки дома.
– Не смотри, – не своим голосом сказал
Она выскочила вперед и чуть не упала, споткнувшись обо что-то.
На зеленой траве лежала в совершенно неестественной позе тщедушная Валерия Максимовна, вывернув шею и раскинув ноги. Зрелище было ужасающим. Кожа на ее лице и руках была неестественно бледной с какими-то темными пятнами, но самым ужасающим было то, что по ее большому, удивленно раскрытому мертвому глазу ползали муравьи, а Валерия Максимовна не моргала.
– О боже, – прошептала Яна, хватая мгновенно похолодевшими руками Женю за локоть.
Худую грудь врача пронзала металлическая палка с каким-то клеймом, словно кто-то насадил ее на спицу гриля. По светлой кофте Валерии разлилось темно-бордовое пятно крови. Рядом валялось пустое ведро, по всей видимости, хозяйка тоже шла к колодцу за водой.
– Шпалера, – тихо сказал Евгений.
– Кто? – испугалась Яна.
– Шпалера, – монотонно и все так же непонятно повторил он.
– Что? – снова не поняла Яна, которую начала бить дрожь, хотя она смутно помнила, что где-то уже слышала это слово.
– Палка, на которую вешают виноградную лозу, – убитым голосом ответил Евгений, указывая на металлический стержень, который проткнул несчастную, – и на ней клеймо моего виноградника.
– Что?! – воскликнула Яна. – Какой ужас!
– Я не думаю, что это самое страшное… Самое страшное то, что случилось с Валерией Максимовной, – ответил Женя, сделал над собой усилие, нагнулся и пощупал ее шею. – Холодная как лед.
– По ней видно, что она мертвая, – прошептала Яна, словно могла случайно разбудить усопшую, – можно даже не проверять…
– Мы же недавно видели ее, разговаривали, когда она успела остыть? – бормотал Евгений, не сводя глаз с эмблемы своего виноградника.
– Знаешь, когда человек умирает, он почему-то быстро становится тяжелым и холодным, это жутко, – клацала зубами Яна, – я в этом не сильна, была бы жива Валерия, она бы нам объяснила, почему так происходит. Ее убили сразу, как только она пришла домой. Женя, что делать?! Первое, что мне приходит в голову, так это смотаться отсюда, пока нас никто не видел.
– Ты что? Оставить ее здесь? Это бесчеловечно! Мы должны сообщить в милицию.
– Ага, хорошо тебе говорить, ваши местные менты уже обвинили меня в твоем похищении и убийстве и потом даже не извинились! Я представляю, с каким удовольствием они повяжут нас как убийц докторши!
– Но это же неправда!
– А кто знает правду?! Вытаскивай из нее колышек, и спасаем свои шкуры! Мы последние, с кем она разговаривала, и это подтвердят какие-нибудь люди на кладбище, и вот мы здесь с ее трупом! Мы будем первыми подозреваемыми! Нам надо уходить! – Яна впала в истерику, на нее ужасно повлияла бесчеловечная картина, развернувшаяся у них перед глазами.