Куку Шинель
Шрифт:
– Дорогая вы моя! Как же я без вас?!
Затем раздался глухой удар и людские крики:
– Караул! Помогите! Она хочет, чтобы ее зарыли вместе с трупом! Выньте ее! Мужчины, ну что же вы стоите?!
Кое-какие мужики и Яна с ними кинулись на крики толпы. На гробе Валерии Максимовны, уже опущенном в яму, распласталась пожилая женщина, безудержно рыдая и вцепившись в крышку. Так как родственников у Леры не было, Яна почему-то сразу поняла, что это медсестра – тетя Нюра.
Илья с Евгением, оказавшиеся в толпе спасателей, страхуя друг
– Держитесь!
Она подняла на него заплаканные глаза и закричала:
– Все! Дождалась! Спасибо, господи! Петр Натанович был прав, дух Владимира Адольфовича освободился! Заберите меня к себе и к моей дорогой Лерочке!
– Заберем, заберем, – пообещал ей Илья.
Старая женщина протянула ему навстречу руки, испачканные могильной землей, и со словами: – Здравствуйте, Владимир Адольфович, вы совсем не изменились! – позволила вытащить себя из могилы.
– Старуха тронулась от горя! – шептались люди.
Только Илья и Яна смотрели друг на друга, думая об одном и том же.
– Почему меня второй раз называют Владимиром Адольфовичем? – удивился он.
– Ты меня спрашиваешь? Я не знаю! – ответила Яна. – Первый человек, кто так встретил тебя, уже мертв, вторая – в истерическом припадке, нам не у кого узнать, – ответила Яна.
Внезапно к ней подскочила Инесса Филипповна и, схватив ее за руку, оттащила в сторону. Одета она была в какое-то длинное цветастое платье и черную траурную соломенную шляпку. Говорила она скороговоркой, вращая глазами и брызгая слюной от возбуждения:
– Яна, я тут слышала, что вы все каких-то преступников ищете?
– А вы кого-нибудь подозреваете? – оживилась Яна.
– В том-то и дело, что нет, но я знаю, как поймать убийцу, так сказать, «на живца»!
Не дав Яне опомниться, Инесса Филипповна понеслась в толпу людей и взобралась на пенек – импровизированный постамент. Каждый с этого возвышении мог сказать пару теплых слов об усопших.
– Дорогие мои земляки, – обратилась к собравшимся Инесса Филипповна, сняв свою несуразную шляпку и прижав ее к груди. – Я такое же пострадавшее лицо, как и все вы. Похоронили моего друга Петра Натановича и моего врача Валерию Максимовну. О Петре Натановиче я сказала много теплых слов в прошлый раз… – прервалась дама.
Яна поняла, как странно эти слова звучат для человека, впервые оказавшегося на похоронах Валерии. Словно у Петра Натановича было такое хобби, чтобы его хоронили несколько раз, чем, собственно, сейчас и занимались.
– Теперь я хочу сказать о Валерии, о Лерочке, о нашей доброй фее… – продолжала Инесса Филипповна, – ох, кто же будет измерять мне артериальное давление и лечить мою подагру? Но что же я все о себе и о себе? Перед нами огромная трагедия – кто-то лишил жизни еще молодую женщину, полную сил и желания помогать больным. Я не знаю, кто этот подлец, но обязательно вспомню что-то важное, что сказала мне Валерия Максимовна, когда я встретила
У Яны даже в глазах потемнело от осознания того, как лихо Инесса Филипповна подписывает себе смертный приговор. Она красноречиво посмотрела на Евгения, и тот, правильно истолковав ее взгляд, сдернул свою домработницу с пенька.
– Довольно, Инесса Филипповна, вы уже сделали все, что могли! Вы просто не в себе!
«Да, давно этот мирный поселок не видел таких бразильских страстей. Одну увели в истерике, другую в состоянии героического самопожертвования», – подумала Яна и сказала вслух:
– Только толку никакого!
– Что? – не понял ее Евгений, уводя свою компанию, вместе с отличившейся Инессой Филипповной, с кладбища.
– Да так… я о своем, о наболевшем.
– Здорово я их, да? – блестели глаза у домработницы.
– Очень здорово! – усмехнулась Яна. – Мисс Марпл вы наша, знаете, что теперь вы в опасности?
– Ну вы же меня не бросите? – в глазах Инессы Филипповны промелькнул страх. – Я же этого и добивалась! Убийца выйдет на меня, тут-то мы его и схватим!
«Видимо, под старость все-таки сносит крышу. Лихая женщина, раз ее тянет на такие подвиги», – промелькнула мысль у Яны, и она обратилась к Евгению:
– Следить надо за вашей героической работницей, вызвавшей огонь на себя.
– Я понял, – кивнул Евгений.
– Не отходи от нее, – шепнула ему Яна, – так… на всякий случай.
Вернулись они как раз к ужину, но есть никто не хотел, все сели за стол с совершенно постными лицами. Повара подали котлеты с грибами и жареными картофельными крокетами, еще привезли тележку с салатами и соленьями по типу «шведского стола».
– Как много у нас в доме прихлебателей и дармоедов, – вдруг выдала Инесса Филипповна, чем ввергла присутствующих в шоковое состояние. Евгений покраснел, а Яна еще раз уверилась, что старуха несколько не в себе.
– Инесса Филипповна! – воскликнул хозяин дома, не найдя, что сказать пожилой даме.
И тут Сережа Артюхин, до этого молчавший, встал и пафосно произнес:
– Я не позволю оскорблять себя какой-то прислуге. Я – бизнесмен и могу заплатить за свое пребывание в этом доме.
«Ага, но только иенами или тугриками», – подумала Яна, которой не верилось, что Сережа несметно богат. Пока это проявлялось только на словах.
Арина решила поддержать своего сокурсника:
– Нас держит здесь только Яна. Мы приехали вместе и уехать должны вместе. Когда с нее снимут все обвинения, мы сразу же покинем этот гостеприимный дом. Нам самим не нравится такой отдых: все хоронят кого-то да допрашивают у пьяного следователя!
– Тихо! – зашипел на нее Сергей, озираясь. Впрочем, то, что он – трус, он уже успел всем продемонстрировать.