Кукурузный мёд (сборник)
Шрифт:
Мальчишка стонал без перерыва.
* * *
О том, что с мальчишкой что-то не так, Тудор догадывался с самого начала. Маленький Петря все время натужно стонал и кряхтел, но бабки в селе успокоили мужчину, сказав, что это от живота. А животом мучаются все мальчишки, сказали бабки. На всякий случай они посоветовали Тудору мазать живот мальчишки паутиной, снимать которую следовало в церкви, за иконами. Тудор, как человек, работающий с техникой, лишь отмахнулся от этих глупых суеверий. В церковь он пошел аж на пятый месяц жизни мальчика. Петря все эти пять месяцев стонал и кряхтел, чем
– Ая-яй, сын мой, – сказал он неодобрительно.
– Что же ты за иконами шаришься? – сказал он зычно.
– Выйди на свет, хочу посмотреть на того мудака, который решил нашу церквушку ограбить, – сказал он.
– Отец, вы все не так поняли, – сказал виновато Тудор.
И вкратце объяснил все священнику. Тот от этого нисколько не умягчился, а лишь рассвирепел.
– Потому мы и живем в говне, дети мои! – гремел он на всю церковь.
– Потому мы и отстали от всего мира на сто лет! – кричал он.
– Что занимаемся погаными вудуистскими обрядами и лечимся паутиной, – тряс он руками.
– И это в самом конце двадцатого века! – сказал он.
Тудор не видел укоризненного выражения лица отца паисия. Трактористу было стыдно, и он глядел в пол. Священник, горько повздыхав насчет темноты и безграмотности села, закрыл церковь и пошел в Тудору домой. Там он провел передовой обряд помазания младенца елеем, изгнал из него злых духов, плюнул мальчишке на лоб, помазал слюной нос и рот, дунул в каждую ноздрю, и обмахал веником.
– Дурные болезни сметаю, – пояснил он Тудору.
После этого пришла пора платить. Тудор отдал священнику последние запасы муки и масла.
Но мальчишка стонал не переставая.
* * *
Когда Тудор решился на крайние меры, сыну Петре – все стонавшему да стонавшему без перерыва, – исполнился год. Тудор, взяв пацана на руки, вышел к дороге. Там он тормознул попутную машину, и добрался до Кишинева, где очень долго искал больницу. Какую именно, он объяснить городским не мог, отчего одни очень нервничали, другие много смеялись, и все презрительно воротили нос от Тудора с пацаном, которые действительно не очень хорошо пахли. К вечеру Тудор больницу нашел, но было уже шесть часов, и холеный врач, закрывавший двери кабинета, сказал, что не может дольше задерживаться. Так что Тудор подождал до утра, держа мальчишку на руках. Он уже заметил к тому времени, что маленький Петря стонет от прикосновений к чему-либо. Мальчишка стонал от боли, и просил то попить, то чтобы перестало болеть, так что ночь пролетела как один миг. И утром, всего лишь после трех часов в очереди, Тудор попал, наконец, на прием. Небрежно осмотрев мальчишку, врач начал писать. Писал он долго, часа три. После этого сказал:
– Вот вам направление к врачу, который его посмотрит.
– А вы разве не врач? – спросил бестактный Тудор.
– Я тот врач, который выписывает направления к другим врачам, – с достоинством сказал врач.
У другого врача Тудор положил мальчишку – все стонавшего – на кушетку, и стал ждать. Микстуры бы нам, просраться, доктор, хотел сказать он. Но доктор, качавший
– Hidrutyiis dahytero, – грустно сказал он.
– Я русский не очень хорошо знаю, – шмыгнул застенчиво Тудор.
– Это латынь, – грустно сказал доктор.
Вышел и вернулся с коллегами.
– Hidrutyiis dahytero, – сказал он еще раз.
– Hidrutyiis dahytero? – очень удивился второй.
– Да, Hidrutyiis dahytero, – подтвердил третий,
– Hidrutyiis dahytero без сомнений, – вынес вердикт четвертый.
– Hidrutyiis dahytero, – сказали они хором, как дети в школе.
После этого Тудора попросили сесть.
– Папаша, мальчик ваш неизлечимо болен, – сказали Тудору.
– Это редкая болезнь, которая развивается из-за отсутствия в организма особого вещества, – сказали ему.
– Благодаря ему в суставах есть жидкость, кожа эластичная, кости скрепляются, ноги ходят, глаза смотрят, – сказали ему.
– Чем дальше, тем больше кожа будет сочиться гноем, – сказали ему.
– И любое прикосновение будет вызывать адскую боль, – сказали ему.
– Но хуже всего то, что каждый день будет все хуже и хуже, – сказали ему.
Тудор – с очень прямой спиной и сцепленными между колен руками, – посидел молча, и спросил.
– Так а что делать?
– Давать морфий, чтобы не было больно, – сказали врачи.
– Хорошо, давайте! – сказал Тудор.
– К сожалению, система здравоохранения Республики Молдова не предполагает обслуживание таких пациентов регулярными дозами лекарство типа морфий, что связано с недостаточным обеспечением нужд медицинских учреждений на уровне запрашиваемых ими поставок, что, несомненно, будет исправлено в ходе демократических рыночных реформ в рамках программы по обеспечению населения доступными медицинского услугами в 2020 году, что предусмотрено в принятой правительством Программе по обеспечению населения доступными медицинского услугами в 2020 году – сказали ему.
– Что же делать? – спросил Тудор еще раз.
Врач потрепал его по плечу и сказал:
– Мужаться.
Тудор посмотрел на доктора, пробормотал «спасибо», неловко сунул в ладонь двадцатку, которую доктор неловко забрал, взял сына на руки, и вынес так из больницы – как жених невесту из ЗАГСа, – и поехал в село.
По дороге домой мальчишка стонал.
* * *
Спустя год Петря был все еще жив.
Тудор держал его на большом надувном матраце и бросил работу, чтобы ухаживать за сыном. Еду он просил у дальнобойщиков Христа ради, мальчишку каждый день протирал, и обмахивал огромным веером почти круглосуточно. Может быть, веер и натолкнул его на мысли о Древнем Египте. По крайней мере, Тудор видел такой в фильме про фараонов в своей прошлой жизни: когда в селе был кинотеатр, Дом культуры, и сюда приезжала «скорая». Так что Тудор, чтобы не скучать, пошел к сельской библиотеке, которая стояла заколоченной, и, вырвав дверь, набрал себе всяких разных книг по латыни и истории Древнего Египта. Чтобы не бездельничать, когда мальчишка спит, а он нет, потому что двигает опахалом. Помахивая им – сделанным из веника, длинной палки, и нескольких листьев лопуха, – левой рукой, Тудор держал в правой книжку и с увлечением и восторгом погружался в мир Древнего Египта. Книжку явно писал волшебник! Ведь в предисловии так и было сказано: