Кулак обезьяны
Шрифт:
Такой Бублейников Дымову еще не видел. Сегодня Ольга Святославовна была замкнута и угрюма, а оттого выглядела мрачной старухой — на все свои девяносто пять лет. Впрочем, чего-то в этом роде Бублейников и ожидал, поэтому смог заранее подготовиться. Сделав вид, что ничего особого не происходит, он смирно сидел и внимательно слушал до одури скучный рассказ о работе археологов в горах. Все это не шло ни в какое сравнение с прежними живыми, красочными, полными интриги
— Почему вы сидите молча? — вдруг прервав себя на полуслове, сварливо поинтересовалась у гостя Дымова. — Почему не задаете вопросов?
— Вы все очень доходчиво объясняете, — глядя на нее невинными глазами, ответил Ленечка. — К тому же вы меня уже предупреждали…
— Предупреждала? О чем это?
— Ну, что будете рассказывать только то, что сочтете необходимым. Вы продолжайте, Ольга Святославовна, все очень интересно.
Старуха подозрительно покосилась на него, но все же продолжила свое повествование, монотонное и бесцветное, как рядовая институтская лекция.
Часа через два Дымова выдохлась.
— Я так не могу, — раздраженно заявила она. — Вы своим равнодушием убиваете во мне всякое желание работать. Раньше, Ленечка, вы были другим.
— Да и вы, Ольга Святославовна, раньше были другой, — воспользовавшись моментом, повел наступление Бублейников.
— Не понимаю, о чем это вы? — вскинула голову Дымова, в голосе которой вновь звучал металл.
— О том, что вы ведете себя так, будто задумали по-быстрому свернуть нашу совместную работу над книгой.
— Вы обиделись? — внимательно посмотрела на него Ольга Святославовна.
— Да нет, скорее огорчился. Просто проект казался мне безумно интересным, он меня зацепил, понимаете? Тем не менее я всего лишь журналист, который обрабатывает ваши воспоминания. Если вы по какой-либо причине решили, что не хотите больше этими воспоминаниями делиться — что ж, буду работать исключительно с тем, что у нас уже имеется.
Старуха отвернулась и взглянула в окно.
— Я устала, мне трудно общаться столько времени, — сказала она каким-то равнодушным голосом.
— И тем не менее вы решили растянуть нашу последнюю беседу на несколько часов? Звучит не слишком убедительно.
— Почему вы думаете, что это встреча последняя? — угрюмо спросила Дымова.
— Надежда Валерьевна передала мне ваши слова.
— Я Надюшу не так просила сказать…
— Но смысл я понял, — продолжал развивать наступление Бублейников. — Ольга Святославовна, я, конечно, не могу настаивать, но если вы сейчас откажетесь от нашего дальнейшего сотрудничества, книге это нанесет серьезный ущерб, вы уж поверьте. Ведь так замечательно у нас с вами все складывалось, и вдруг — нежданный поворот. Признаюсь вам честно, — Ленечка наклонился вперед и понизил голос, — у меня создалось впечатление, что вы чего-то испугались.
— Ничего и никого я не боюсь, — неожиданно выкрикнула Дымова. — С чего
— Но почему же тогда вы так красочно и интересно рассказывали о пустынях и реках, а как только мы добрались до экспедиций в горы, сразу замкнулись и превратились в скучного лектора?
— Ничего подобного, — заупрямилась старуха, — я рассказываю, как могу..
— Ну что же, спасибо за все, — как можно беззаботнее улыбнулся Бублейников, выключая диктофон. — Когда я подготовлю черновой вариант рукописи, издательство пришлет вам экземпляр, чтобы вы могли внести правку. Думаю, рассказ про археологические экспедиции в горы я не стану выделять в отдельную главу, иначе получится сильный контраст по сравнению со всем остальным.
— Дались вам эти горы, — хрипло сказала Дымова, и Ленечке показалось, что ей стало трудно дышать. — Обычные экспедиции, ничего особенного. Ну хотите, я вам еще про встречи со снежным человеком расскажу?
— Спасибо, не стоит. Вы уже устали, так что пора закругляться. А информацию про снежного человека я могу позаимствовать из ваших брошюр. Вот если бы вы рассказали мне о вашем участии в экспедиции профессора Бахмина…
Это был заранее припасенный козырь, который Ленечка, усыпив бдительность старухи, в нужный момент ловко выдернул из рукава.
Дымова смертельно побледнела, и Бублейников тут же испугался, как бы ее не хватил удар.
— Откуда вы узнали? — едва слышно прошептала она.
— Я был бы плохим журналистом, если бы не раскопал этот факт. Я очень тщательно порылся в архивах и нашел много интересного. Только все равно никак не могу понять, что во всем этом плохого? Почему вы так упорно отказываетесь об этом говорить?
— Все вранье, — неожиданно твердым голосом сказала Дымова. — Наветы, кляузы, доносы. Тогда время такое было. Я не входила в состав экспедиции Бахмина.
— Верно, официально не входили. Вы тогда работали в Гималаях с экспедицией Натальи Выгодской. Она была вашим научным руководителем и взяла вас, молоденькую девчонку, студентку, в горы. Но группа Выгодской пропала и ее следов не нашли. Выжили лишь вы. И есть сведения, что вас тогда подобрали люди Бахмина, с которыми вы прошли несколько сотен километров, пока с ними тоже не произошла трагедия.
— Никто меня не подбирал, — глядя прямо в глаза Бублейникову, сказала Дымова. — Это ложь. Свидетелей нет.
— Свидетелей действительно нет, — согласился Бублейников. — Хотя был проводник, который остался в живых только потому, что сломал руку, и начальник экспедиции Бахмин отослал его обратно домой. Потом, когда экспедиция пропала, сотрудники НКВД разыскали его в одном из тибетских поселений, и он, помимо всего прочего, рассказал им историю вашего появления в лагере Бахмина и дал ваше описание. Кстати, протокол допроса сохранился в архиве. Но, видимо, в НКВД по каким-то причинам не поверили шерпу, поэтому вас в 36-м году и не расстреляли.