Кулл и книга колдуна
Шрифт:
Мысленно Гард вознес благодарственною молитву всем богам разом и каждому по отдельности за то, что не позволили коку окончательно доконать его работой на камбузе.
Только неимоверное усилие воли позволяло ему еще держаться на ногах и кое-как передвигаться.
«Нужно поспать хотя бы несколько часов, — думал Гард направляясь к люку, ведущему в корабельный трюм. — Иначе я и в самом деле не доживу до конца этого проклятого плаванья. Отец отдал меня в это рабство пиратам, надеясь, что я раз и навсегда забуду о магии. Что ж, он почти этого добился. Сейчас мне не сплести даже самого простенького
Предаваясь столь мало обнадеживающим размышлениям и поминутно морщась от боли во всем теле, Гард кое-как спустился в трюм. Он надеялся, что зловредный шкипер не скоро сумеет отыскать его там, если конечно не додумается учинить розыск, с привлечением всей команды. Но поднимать шум из-за какого-то новичка, который все равно рано или поздно сам объявится… Нет, слишком много чести.
В трюме было темно и сухо. А главное, там не представляло никакого труда отыскать тихий уголок, где можно укрыться, не опасаясь, что на тебя по случайности кто-то может наткнуться.
Расположившись в узком проходе между какими-то ящиками и бочками, Гард мгновенно уснул тяжелым сном без сновидений, словно провалился в наполненную непроглядной тьмой бездонную пропасть. Однако, несмотря ни на что, как следует выспаться ему так и не удалось…
Глава двенадцатая
Внезапно Гард пробудился от нахлынувшего жуткого холода, который иначе как замогильным и назвать-то было нельзя.
«О боги! Неужели я все-таки умер?! — промелькнуло у него в голове. — Уснул среди мешков в трюме, да так и не проснулся…»
Однако эту мысль он тут же отогнал прочь, признав ее верхом нелепости. Натруженное накануне тело, каждая мышца, каждый сустав и связка жутко ныли. А такого настоящие покойники вроде как уже не должны ощущать. Для них, по логике вещей, все мучения тела — ничто… как прошлогодний дождик: были и исчезли без следа.
Открыв глаза и осторожно оглядевшись по сторонам, Гард без труда определил, что находится там, где и должен был находиться, а именно, в трюме «Богини Морей». Откуда же тогда взялся этот жуткий холод, пронизывающий тело до самых костей? И это если учесть, что внутри нагревшегося за день на солнце корпуса корабля, наоборот, должно быть неимоверно жарко. А тут на тебе… Челюсти ходуном ходят так, что зуб на зуб не попадает.
Желая поскорей отыскать хоть какое-то логическое объяснение данному феномену, Гард тут же задействовал свое магическое чутье, справедливо полагая, что раз он столкнулся с чем-то необъяснимым, то и ответ следует искать необычными методами.
То открытие, которое Гард сделал спустя минуту, удивило его до крайности. Холод ледяными волнами исходил из висящего у него на шее медальона.
«Чушь какая-то, — подумалось ему. — В этом медальоне отродясь не водилось
Довести мысль до конца Гард так и не успел. Где-то совсем рядом послышались чьи-то шаги, а потом и голоса.
Сперва ему пришло на ум, что это матросы разыскивают его по приказу шкипера Шарги. Однако, прислушавшись, Гард понял, что шкипер здесь совершенно ни при чем. И все обстоит гораздо хуже, причем не только для него одного.
— Не пойму я, — произнес чей-то грубый голос. — Какого лысого хромоногого демона мы тут делаем? Да и еще в потемках. В этом растреклятом, провонявшем крысами трюме недолго и ноги себе переломать. Я уже дважды чуть не грохнулся, зацепившись за какие-то ящики.
— Сам виноват, — спокойно ответствовал ему немногим более приятный на слух голос. — Нужно было взять с собой фонарь. А не бежать так, словно акула тебя за задницу укусила.
— А по мне, так и вовсе сюда лезть не стоит, — проворчал первый. — Клянусь Пламенем Ахерона! Вся команда этого корыта валяется вповалку на палубе, так и не уразумев, что творится. Вот уж никогда бы не подумал, что заклинание этого шута Тахара, который сам к тому же находится не здесь, а на острове, сработает как надо.
— Раз велено, вот мы и полезли, — резонно заметил второй. — Тем более что я сам видел, как какой-то юнец сюда забрался. А вот как он отсюда выбрался, что-то не припомню.
— Да плевать на этого твоего юнца! Все равно, когда очухается экипаж, для них все будет кончено. Один юнец, если он где- то здесь и валяется, тоже проснется не раньше остальных.
— А если раньше?
— Не страшно. Ну, посуди сам. Что он один сможет сделать, когда такой матерый волчище, как его капитан, дрыхнет без задних ног в своей каюте… Сам видел. Там даже охрану никто не позаботился выставить. А почему, как ты думаешь?
— Потому что, отведав той дряни, которую кто-то из наших подмешал в вино, он очухается не раньше полудня завтрашнего дня. А к тому времени он уже будет находиться в той конуре, которую для него приготовили на острове.
— Правильно. А это означает, что и нам с тобой нет никакого резона торопиться с поисками какого-то мальчишки.
— Все правильно, если не считать того, что мальчишку не Опаивали зельем, а одурманили чародейством. На мой взгляд, это совсем не одно и тоже. Зелье куда более надежная штука, чем магия. Тем более, что в таланты этого чокнутого Тахара я, несмотря ни на что, до сих пор не верю.
— Но ведь с этими пиратами у него получилось.
— Это можно будет сказать только после того, как все на самом деле закончится; и не раньше. Магия, может, и хорошая штука, но только в руках настоящего чародея, коим я нашего пройдоху не считаю, хоть разорви меня на части.
— Зря ты так о Тахаре. Клянусь хвостом самого растреклятого из демонов! Он маг что надо. Ну да, это твое личное дело.
В это время раздался сильный грохот: полетели какие-то ящики, покатились бочонки. Сопровождалось все это стонами, вперемешку с заковыристыми ругательствами.