Култи
Шрифт:
— Средней тяжести, — ответила я им.
Они поморщились. Все знали, что это значит, и никто из них не пытался утешить меня добрыми словами. Ситуация была отвратительной.
— Да, это жопа. — Я вздохнула. — Я даже не стану интересоваться, возьмут ли меня играть на следующую игру, меня просто взбесит, когда мне скажут «нет» в лицо.
Дженни сжала мою руку.
— Главное, что с тобой все в порядке. Они убедились, что у тебя нет кровоизлияния в мозг?
Как можно было не улыбнуться?
Девочки
В конце концов они пообещали встретиться со мной на следующий день, если я успею на самолет, и Дженни заверила меня, что отнесла мои вещи в нашу комнату. Когда они встали и направились к выходу, Харлоу наклонилась и прошептала:
— Ты хочешь, чтобы я позаботилась о Мэл?
О, Боже.
Я погладила ее по щеке и очень растрогалась.
— Нет, Хар. Все в порядке. Спасибо.
Она посмотрела на меня.
— Если ты уверена...
— Уверена. Хотя большое спасибо, я действительно ценю это.
Харлоу подозрительно посмотрела на меня, будто ожидая, что я передумаю и попрошу отомстить за меня. Я вдруг поняла, что мне будет не просто уйти из «Пайперс»… Впервые с тех пор, как я решила, что у меня нет другого выбора, кроме как уехать куда-нибудь еще, реальность расставания с двумя моими самыми близкими друзьями за последние несколько лет по-настоящему поразила меня.
Необходимость заводить новых друзей и хорошо ладить с новыми товарищами по команде не была таким уж сложным делом. Я делала это снова и снова на протяжении всей своей жизни, но если бы осталась в Лиге, то все равно больше не играла бы с ними, не так ли?
Я проглотила чувство меланхолии и напомнила себе, что должна делать то, что лучше для меня. Правильно.
— Тук-тук, — крикнул Гарднер, открывая дверь.
— Войдите, — позвала я.
Его седеющая голова была первой, что я заметила. Он был все в том же костюме и галстуке, что и во время игры.
Я следила за дверью, ожидая, что Култи войдет следом, но там никого не было. Что ж, это разочаровывало.
— Я рад видеть, что твоя голова все еще на месте, — мягко сказал он, садясь.
Я улыбнулась ему, чувствуя радость лишь наполовину. После истории с Францем я не знала, как вести себя с Гарднером. Я сомневалась, что он знал об этом, и еще больше сомневалась, что он имел какое-то отношение к их решению продать меня, но не была абсолютно уверена.
— Эй, спасибо, что пришел.
— Я должен был проверить тебя, ребенок. Филлис и все остальные передают свои наилучшие пожелания. — Но они не захотели прийти. Ладно. В любом случае, я не хотела, чтобы они приходили.
— Как ты себя чувствуешь?
Я слегка пожала плечами.
—
— Я и не ожидал от тебя ничего другого, — усмехнулся он.
— Расскажи мне, как прошла игра, — попросила я.
Гарднер задержался у меня совсем ненадолго. Он продолжал посматривать на часы, пока, наконец, не сел прямо.
— Мне нужно идти, нужно кое-что сделать до завтрашнего отъезда. Персонал больницы предупрежден, что нужно позвонить мне, как только они точно узнают, когда тебя выпишут, но и ты тоже позвони мне, чтобы кто-нибудь приехал за тобой.
— Напиши свой номер на бумажке, пожалуйста. Мой мобильный у Дженни.
Он записал его на той же бумаге, что и Сиена.
— Выздоравливай. Увидимся завтра.
Тренер ушел, и я снова осталась одна.
Я не позволяла себе думать о Култи и о том, почему он до сих пор не пришел проведать меня.
Я снова посмотрела телевизор, меня посетила медсестра и, в конце концов, около восьми я оставила надежду на то, что Немец придет проведать меня. Я имею в виду, мы были просто друзьями. Он не был моим парнем или кем-то еще. Кроме того, я уверена, что он узнал от кого-то еще, что со мной все в порядке.
Я встала с кровати и направилась в ванную, где приняла душ. Затем надела то же нижнее белье и больничную форму, которые мне разрешили носить после того, как я отказалась от рубашки с завязками на спине, и вышла из ванной. Как только дверь ванной открылась, я поняла, что в комнате кто-то есть. Я заметила на матрасе черно-зеленые кроссовки.
И действительно, в ближайшем к кровати кресле сидел угрюмый, хмурый Немец, закинув ногу на ногу, с букетом фруктов на коленях и пультом от телевизора на подлокотнике.
Телевизор был настроен на «Спортивную сеть». Култи медленно повернул в мою сторону голову, волосы на которой были все так же коротко подстрижены.
— Тако, — поприветствовал он меня.
— Берлин. — Я обогнула стул и села на край кровати, лицом к нему. Веки Култи были низко опущены, когда он рассматривал мое лицо, выщипывая кусочек ананаса в форме звезды из большого букета на коленях. Он не выглядел ни радостным, ни особенно счастливым, увидев меня.
— В чем твоя проблема? — спросила я, когда он продолжил пристально смотреть на меня.
Он закинул ногу на ногу, положил в рот клубничку и продолжал внимательно меня разглядывать.
Хорошо. Я посмотрела на то, что осталось от букета с фруктами.
— Ты принес это для меня?
Эти зелено-карие глаза оставались неподвижными, когда он взял кусок капусты кале, положил его между губами и прожевал.
Когда я протянула руку, чтобы сорвать клубнику в шоколаде, он отодвинул букет подальше от меня.