Култи
Шрифт:
Для человека, который мало говорил, он действительно посылал меня в нокаут, когда хотел. Иисус Христос. На глаза навернулись слезы, и я не смогла их сморгнуть.
— Думаю, мы со всем разберемся, верно?
Он кивнул.
— Я не позволю тебе сдаться.
Я улыбнулась ему прямо перед тем, как снова потянуть за волосы на ноге, заработав на этот раз ворчание.
— Я никогда не сдавалась. И не собираюсь начинать сейчас.
Эпилог
КУЛТИ ОБЪЯВЛЯЕТ ОБ УХОДЕ
Футбольная
После шести лет в Европейской Женской Футбольной Лиге, трех побед на чемпионатах ЕЖФЛ и одной победы на Кубке Мира с национальной командой Германии капитан и нападающая «ФК Франкфурт» официально повесит свои бутсы на гвоздь.
— Пора, — объяснила тридцатичетырехлетняя эмигрантка. — Я сделала то, что хотела, и готова к следующему шагу в своей жизни.
Спекуляции по поводу ее возможной отставки были очень высоки после последней победы «ФК Франкфурт» в чемпионате, когда она была замечена хромающей на поле. Ее травмы были хорошо известны на протяжении всей ее карьеры, но каждый раз ей удавалось вернуться. До прихода в ЕЖФЛ она играла за женскую сборную США и провела четыре года с американской командой «Хьюстон Пайперс», приведя команду к победе в одном из чемпионатов.
Касильяс-Култи так же хорошо известна своими футбольным мастерством, как и своими отношениями с отставной международной футбольной иконой Рейнером Култи. Женатые пять лет, супруги не делали секрета из того, что поддерживают друг друга. «Король» известен своим постоянным присутствием на ее играх, всегда в футболке с ее номером. Это второй брак для Рейнера Култи и первый для Касильяс-Култи.
Мы желаем им обоим только самого лучшего в их планах по увеличению семьи.
Эпилог 2
— Я скажу это…
— Не делай этого.
— Я должен…
— Рей, прекрати. — Мне пришлось прикрыть рот рукой, чтобы не расхохотаться вслух. Море родителей, окружавших нас, всегда наблюдали за нами. Всегда. Тот факт, что моя грудь дрожала в ожидании того, что он должен был сказать, не помог мне стать менее незаметной. Я видела маму Мэнди, сидящую на трибуне двумя рядами ниже — она смотрела в нашу сторону, но пыталась быть чертовски незаметной. Она не понимала, что я профессионал в ловле людей, говорящих о нас.
Рей скользнул рукой по моему голому колену, сжимая его и не обращая внимания на нашу аудиторию.
— Я больше не могу сдерживаться.
— Не говори этого… — прошипела я, точно зная, что вот-вот сорвется с его губ. Мы были вместе слишком долго, чтобы я не понимала этого.
Боковым зрением я видела, как он качает головой. На самом деле, не думаю, что он переставал качать головой с того момента, как Мария завладела мячом. Если честно, меня так и подмывало начать принимать таблетки для успокоения желудка.
— Я должен. — Было похоже на то, что он задыхается, смертельно серьезный, на грани того, чтобы взорваться, выдавая свой комментарий. На фоне заката профиль Рея казался подтянутым и совершенным. Вот уже шестнадцать лет как мы вместе, а он по-прежнему самый красивый мужчина на свете. Сильный и высокий, неподвластный времени, с большим количеством седины в волосах, чем когда мы впервые встретились, мой Рей-дуралей обманывал процесс старения. Он просто
В этот самый момент восьмилетняя девочка на поле, которая выглядела как точная копия ее отца, взяла под контроль футбольный мяч... и побежала в противоположном направлении от того, куда должна была бежать.
О, Боже.
Как бы я ни хотела этого делать, все же подумала о том, чтобы хлопнуть себя ладонью по лбу. Рей, с другой стороны, потянулся, чтобы коснуться своего лица, его пальцы коснулись лба, и он немного опустил голову. Мне кажется, его глаз начал слегка подергиваться. Никто из нас не заговорил, когда тренер ее «Веселой позитивной футбольной команды» начал кричать:
— Мария! В другую сторону! Ты бежишь не в ту сторону! ТЫ БЕЖИШЬ НЕ В ТУ СТОРОНУ! МАРИЯ!!!
Мы оба одновременно вздохнули, обреченно прижавшись друг к другу. Полная обреченность.
— О, Боже, — наконец выдохнула я достаточно громко, чтобы он услышал.
— Она должна заниматься гимнастикой, — прошептал он.
Был ли это неподходящий момент, чтобы начать смеяться? Определенно, но я попыталась заглушить смех, повернувшись и уткнувшись ртом в его плечо. Слезы защипали глаза, и мне пришлось вытереть их его рубашкой. Мышцы моих щек дрожали, когда я изо всех сил старалась не расколоться, но потерпела сокрушительную неудачу.
Если бы двадцать лет назад кто-то сказал мне, что у моих детей не будет ни грамма футбольного таланта, я бы сказала, что они сошли с ума. Если бы тридцать лет назад кто-нибудь сказал мне, что у нас с Рейнером Култи будут дети, которым наплевать на наш любимый вид спорта, я бы сказала, что они спятили. Но в том-то и дело, что судьба — забавная, слегка психованная стерва. Благодаря какому-то космическому чуду я вышла замуж за человека, которого любила с детства. А через несколько лет у нас появились дети. Двое детей, которые совершенно не задумывались о том, что их отец был величайшим футболистом на свете или что их мама тоже была не так уж плоха. Две девочки, которые хотели обнимашек и нежности от некогда самого сексуального мужчины в мире, они не понимали, почему все беспокоятся о трофеях, которые он заслужил, и почему он должен постоянно носить на публике кепку. Особенно когда они делали такие вещи, как бег к неправильным воротам во время игры. Им было наплевать на все то, через что мы прошли до них. Они никогда не узнают, как я бросила играть, чтобы заполучить их. Мы переехали обратно в Сан-Антонио, чтобы они могли расти рядом с моими родителями, их abuelito и abuelita. Я знала, что Рею нравилось жить в Германии, пока я играла там, но вернуться было его идеей. «Ради наших детей», — сказал он однажды ночью, когда мы лежали в постели еще до того, как я забеременела.
— Мы не можем так поступить с твоим отцом, — сказал он.
Мы не могли. Мы действительно не могли.
— Мами, мы уже можем идти? — спросил маленький тролль, сидевший прямо перед нами, одновременно с этим она ткнула меня в ногу.
Шестилетняя девочка смотрела на меня зелеными глазами, такими же, как и у ее папы, но в остальном она была похожа на меня. Темноволосая и веснушчатая, внешне она была мини-мной. Но во всем остальном была моей сестрой. Я выпрямилась и коснулась макушки Гизелы.