Култи

Запата Мариана

* * *

— …идиот. — Я посмотрела на Гарднера и заметила: — Он идиот. Я не собираюсь с этим спорить. — Затем я продолжила читать ему письмо, которое получила накануне вечером. — Касильяс сам напросился на это. Я устал от обвинений Култи, когда он делал то, что должен был делать. Вы кажетесь разумной леди, так что я очень надеюсь, что ради вашего же блага вы не начнете говорить кучу дерьма о Короле или научитесь сожалеть об этом.

Гарднер откинулся на

спинку стула и покачал головой.

— Господи, Сал. Мне жаль. — Он несколько раз моргнул. — Давай позовем кого-нибудь сюда, чтобы мы могли придумать стратегию, как разобраться с этим дерьмом, потому что я действительно растерян.

— Мне тоже жаль, Джи, я не знаю, должна ли что-то делать или мне продолжать игнорировать сообщения.

Он отмахнулся от меня одной рукой, уже набирая номер на конференц-телефоне.

— Не думай об этом... Сиена? Не могли бы вы спуститься ко мне в кабинет? У меня здесь Сал Касильяс. Она получила несколько странных писем, касающихся Култи, и я не уверен, как лучше поступить. — Через секунду телефон снова был на рычаге, и он приподнял обе брови до самой линии волос. — Она придет через секунду.

Я кивнула и улыбнулась ему.

— Отлично.

Гарднер одарил меня мягкой улыбкой, которая всегда успокаивала меня.

— Как поживает твоя семья?

— Хорошо. Как поживает твоя се… — я и забыла о слухах, что его развод закончился в январе, — …малышка?

— Великолепно. Двенадцать, но ведет себя, будто восемнадцать, — ответил он с легкой улыбкой. — А ты? Планируешь взять перерыв, чтобы родить своего?

Я уставилась на него. Потом еще недолго смотрела на него с вопросом в глазах. Откуда эта хрень?

— Я тебя разыгрываю, Сал, — сухо рассмеялся Гарднер.

— Я действительно решила, что ты серьезно, — медленно произнесла я. Черт побери.

— Не то чтобы тебе нужен парень, чтобы иметь ребенка, но...

Мои брови поползли вверх.

— Да. Нет. — У меня не было свидания в течение... года? И у меня не было секса уже?.. Очень, очень долго. Не то чтобы я не хотела — потому что хотела — но у меня был вибратор, а вибратор никогда не оставлял тебя в подвешенном состоянии. У него не было жены или девушки, о которой я не знала или что-то еще. В любом случае…

Тренер фыркнул.

— Я просто валяю дурака. Ты еще молода.

Я подумала о других девушках в команде и слегка поморщилась. Не так давно я была одной из новеньких, совсем юных, только что окончивших колледж и выбранных в команду. Теперь я была одной из тех девушек, на которых другие смотрели снизу вверх. Я повертела лодыжкой и почувствовала скованность — напоминание, насколько ненадежно ее здоровье.

Кто-то постучал, и Гарднер пригласил войти. Сиена просунула голову в приоткрытую дверь.

— Привет. — Дверь распахнулась, и через секунду я увидела еще одну голову, появившуюся над головой Сиены.

Мое глупое, глупое, глупое предательское сердце помнило, каково это — быть тринадцатилетней.

Мозг, по-видимому, единственный орган в моем теле,

который обладал логическим мышлением, сказал всем своим братьям и сестрам: возьмите себя в руки и успокойтесь.

Я надела свои Носки Большой Девочки, сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и ухитрилась улыбнуться двум людям, которые направились в кабинет прямо к соседним стульям.

— Привет, Сиена, привет, тренер Култи. — Ладно, это прозвучало гораздо глупее, чем мне бы хотелось. Мои щеки тут же решили, что они станут горячими, очень горячими.

К черту. Соберись, Сал!

— Привет, Сал, — поздоровалась Сиена, усаживаясь рядом со мной и на мгновение оглядываясь через плечо. — Я попросила мистера Култи…

Мистер Култи? Серьезно?

— …прийти со мной.

Я моргнула и в то же время застыла.

Коротко стриженный мужчина, похожий на военного, кивнул, продолжая молчать.

Колени одеревенели, когда я с усилием поставила ноги на землю и поднялась, протягивая удивительно твердую руку человеку, который пожал ее мне.

Какашки. Какашки. Какашки. Какашки.

Почему это должно меня волновать, кому еще он пожимал руку? Меня и не волнует.

С медленным тихим вздохом через нос, я подняла подбородок выше, как будто это помогло бы мне сохранить достоинство. И как будто этого было недостаточно, я выпалила:

— Привет, я Сал Касильяс, одна из нападающих?..

Может, пора заткнуться? Да. Определенно.

Большая, теплая мужская рука почти сразу же сжала мою, и я снова набрала полную грудь воздуха, улыбаясь мужчине, стоящему по другую сторону от Сиены. Это было нормальное рукопожатие; оно не было вялым, но он и не пытался сломать мне руку. Он был просто человеком. Это был обычный человек с интересными глазами и серьезным лицом.

— Не могли бы вы рассказать мне немного о письмах, которые получаете?

Отдернув руку, которая только что коснулась Рейнера Култи, я перевела взгляд на женщину рядом со мной и кивнула. Я обобщила сообщения, которые получала. Оскорбления, направленные против моего брата, предупреждения, что я должна сделать все возможное, чтобы узнать как можно больше от Немца, и кучу другого дерьма, которое сильно меня напрягало. Щека Сиены резко дернулась, и по ее чистой смуглой коже было легко понять, что она думает. Затем она резко кивнула.

— Хорошо. Я все поняла.

— Твой брат был тем имбецилом?

«Тот имбецил» был четырнадцатилетним мальчиком, когда мне было семь, который держал меня за руку, когда я переходила улицу. Позволял мне тащиться за ним, когда шел играть в футбол со своими друзьями, даже если ворчал. Он пинал мяч туда-сюда со мной на заднем дворе, прежде чем уехать, и он был тем же самым человеком, который стоял на ногах на трибунах, крича во всю горло, если мне орали дерьмовые комментарии во время игры. Я любила своего брата. Был ли он высокомерным засранцем, который думал, что одарен талантом прямо с небес? Да.