Культивируй. Побеждай
Шрифт:
Едва успел выйти из подъезда за покупками, как пиликнула звуковым сигналом полицейская машина. Спустя секунду распахнулась передняя дверь и из автомобиля вывалился Косолапый, сверкая широкой улыбкой.
Меня вычислили. Не помог ни второй телефон, ни снятая втайне квартира, адрес которой не знали ни знакомые, ни родные — я сам пришел на старую квартиру.
Мент сильно растолстел с нашей последней встречи. Когда эта гнида месила меня кулаками за украденную кем-то другим (или вовсе потерянную по своей невнимательности) фляжку, форма не так туго облегала сало, а
— Садись, Артурка, — осклабился мент.
Я занимаюсь культивацией уже третью неделю. Я накапливаю Ци в медитациях, и с помощью специальных упражнений разгоняю собранную энергию по телу, и даже достиг Основания. Каждую свободную минуту в реальности и в мире снов, куда попадаю каждую ночь, я стараюсь уделять совершенствованию. Моя сила изрядно выросла, у меня есть артефакты, которые делают меня в разы сильнее и быстрее, с их помощью я могу избивать здоровенных монстров…
Но я ничего не могу сделать Косолапому, которого поддерживает государственная машина.
Я стоял на месте и чувствовал унизительную беспомощность.
Я легко мог сломать шею этой свинье, мог голыми руками разбить в хлам их машину. Но каждый поступок имеет последствия, если я так поступлю, меня начнут искать люди с оружием и искатели, которых уже поставили «на службу государства». Именно поэтому я стою на месте, пытаясь не так пристально сверлить глазами мерзавца, а он улыбается, даже не представляя, какой силой я обладаю. Хотя я не думаю, что его знание что-то изменило бы. Засранец за годы «беспорочной службы» наверняка привык к собственной безнаказанности.
— Давай-давай… боец. Прыгай в салон, прокачу, — стукнул он по крыше машины.
Я стоял, размышляя, стоит ли садиться сразу, и что меня ждет там, куда привезут.
Я легко могу сбежать. Но что дальше? Сидеть днями на квартире, выходя за продуктами раз в неделю? Жить, оглядываясь? Не иметь возможности показывать паспорт, напрягаться при виде ППС?
— Артур Федорович Кошелев, 2006-го года рождения, давай-ка в машину, — вновь сказал Косолапый, но уже куда более серьезным и прохладным тоном. Улыбка сползала с его лица, а глазки, маленькие и колючие буркала, пялились на меня с застарелой неприязнью.
А я-то думал, он давно выплеснул все свои эмоции, избивая меня на глазах приятелей, и теперь в нашем дуэте только я пылаю ненавистью к оппоненту.
— Для начала неплохо бы прислать повестку. Ну или вручить лично.
— Так вручали же! — глумливо гоготнул Косолапый. — Причем прямо в руки вручали, у меня и роспись твоя стоит. Сам расписался, а потом почему-то не пришел. Неявка по повестке без уважительной причины может привести к тому, что тебя доставят на допрос приводом, а если ты подозреваемый или обвиняемый, могут арестовать. Ты, между прочим, на соседа напал и руку ему вывернул. Он уже и побои снял. Тебе может быть ОЧЕНЬ плохо.
— Когда такое было? — нахмурился я, а потом вспомнил стычку с Семенычем. Никакого нападения с моей стороны
Черт старый.
— Артур, БЫСТРО В МАШИНУ! — взревел Косолапый.
Я посмотрел по сторонам, пытаясь найти свидетелей, но вокруг не было ни души. Дома стояли мрачными тенями, окна были плотно закрыты, и в этот момент казалось, весь мир отвернулся от меня.
Глава 7
Что делать?
Сесть в машину и поехать куда-то — практически приговор. Чего бы не хотел Косолапый: денег за отказ в заявлении Семенычу, или шантажа, но я не знаю, какие у Косолапого есть возможности. Если он закроет меня на сутки в камере, я влипну в жир настолько, насколько вообще возможно. Засну в двенадцать часов ночи, проснусь в девять, и добудиться меня не сможет никто. Тут уже несмотря на автозагар станет понятно, что я из Неспящих. А там — специальная тюрьма и покореженная жизнь. У меня есть вторая, в мире снов, но хочется иметь две. Переселяться туда я пока не готов.
Убить… Блин, я серьезно думаю об этом?.. В общем, убить Косолапого — идея едва ли не хуже, чем поехать с ним. Да, я могу сесть в машину, вырубить Косолапого, сунуть ему в глотку семя орса, личные вещи сжечь, машину завезти куда-нибудь на берег Енисея, в промышленную зону или склады и тоже сжечь. Потом вернуться и убрать Сиплякова, обрубая ниточку. Но не говоря уже о моральной стороне вопроса и о том, что я к такому попросту не готов, я нахожусь в жилом районе. Из-за угла всегда может выйти Марина Савельевна с внуком, может появиться еще какой-нибудь прохожий, кто-то может курить на балконе или на кухне возле открытого окна. Меня наверняка заметят в самый неудобный момент. А даже если все и получится, убийцу начнут искать.
Думать о том, что никто не станет рыть землю в поисках полицейского, потому что власти заняты — глупо. Пропажа мента и машины всполошит всё отделение, и копать будут серьёзно. Полиция — это спаянное братство, которое ВСЕГДА очень внимательно расследует преступления против своих и ВСЕГДА наказывает показательно, чтобы следующий дурачок, которому придет в голову мысль напасть на мента, очень хорошо подумал, а стоит ли, и понял, что не стоит. Вдобавок ко всему, в полицейских машинах всегда есть и регистратор, и GPS-трекер.
Полагаться на «может, и не обнаружат», «может, и не заметят», «может, искать станут без энтузиазма» — верный путь в камеру. Каким бы я сверхбойцом не был, если мне в этом мире пустят пулю в затылок или сухожилия на ногах перережут (не знаю, какие у них тут методы сдерживания для нас), пока буду спать, помешать не смогу и останусь инвалидом на всю эту жизнь. А то и не будет никакой жизни, если вариантом будет пуля.
В данной ситуаций разумнее не попадать в машину. И не сбегать.
Размышления заняли секунд десять. Косолапый багровел — похоже, в его планах я должен был сразу же припасть к начищенным берцам, потом — сесть на заднее сидение и всю дорогу гундеть, умоляя товарища начальника рассказать, что со мной будет.