Культивируй. Побеждай
Шрифт:
Прежде, чем я успел понять, от чего такая дружелюбность, голем мрачно взревел и молниеносно ударил в нагрудник перевертыша с волчьей мордой. От удара парень отлетел в сторону Инны.
Оглушенный оборотень встал на четвереньки, попытался подняться, но к нему уже широкими прыжками мчалась Инна. Мешок в руках девушки увеличился еще больше, и она, словно злой фокусник, надела его на латника. Когда она перевернула мешок, парень исчез.
Под обликом девушка походила на Бабу-Ягу, укравшую ребенка. Теперь понятно, почему она не хотела перевоплощаться в
Похоже, Инна гораздо мстительнее подруг и решила по-своему отомстить команде, кинувшей нас?
Я кивнул девушке в ответ, и ускорился, двигаясь к монстру. Без этих латников я не смогу одолеть голема, а без меня обречены на поражение они.
Пусть я и ускорился до предела, забирая всю силу, которую мог дать мне облик, воздух не казался мне вязким, как в сражении с демоном. Хотя двигался я на порядок быстрее каждого участника битвы, они не казались мне застывшими манекенами.
По пути подхватил отлетевший клинок латника. Видимо, заклятье было и на нем — я напрягся, чувствуя, будто тяну за собой наковальню. Оружие весило чудовищно много, даже чтобы просто удержать его, требовалась куча усилий.
И они того стоили. Добежав до голема, я рубанул его по колену, используя инерцию и чудовищную тяжесть оружия.
От удара во все стороны брызнул раскаленный камень.
Голем зашатался, и латники воспользовались моментом. Четверо бойцов обрушились на Кошмара со всех сторон, нанося удары на уровне коленей и щиколоток. Я снова размахнулся, используя циркулирующую по телу Ци и нанес еще несколько ударов, усиливая каждый из них, насколько мог.
Голем восстанавливался — выплескивающаяся из ран лава застывала, но не так быстро, как мы его рубили. голем пытался бить по латникам, пытался отогнать меня, но все сбитые вставали, а меня его медленные удары не заботили.
Примерно через половину минуты реального времени голем потерял равновесие и с грохотом рухнул на каменный пол.
Подняться не успел. Эдгар не терял времени — пацан выхватил из ножен на поясе копье, светящееся голубым светом, и вонзил его в затылок монстра примерно на сантиметр. Раздался треск, повеяло чудовищным холодом, и голем начал осыпаться пеплом. Копье, потеряв вложенную силу, превратилось в обычную деревяшку.
Мы стояли среди этого хаоса. Я дышал тяжело и заполошно — за половину минуты я прожил все пять. Латники сгруппировались, на их лицах было и облегчение от того, что бой закончился, и опаска — кто знает, как я себя поведу.
Я выпустил меч, и клинок со звоном упал на пол. Думал, от пола полетит каменная крошка, но нет — как только я выпустил клинок из рук, тот потерял вложенный вес.
— Спасибо, что помог, — сказал латник, в глубине глаз которого тлела тьма. — Магия против этого здоровяка была бесполезна, пришлось мечами ковырять… А где Мишаня?
Вместо ответа я вынул из ножен кинжал и ускорился до предела. Лениво увернулся от черной плети, выросшей из ладони мага, и ударом по нагруднику — легким, без всякого вложения Ци, отправил его в сторону
С латником, кожа которого пестрила и рябила, как изображение телевизора, пришлось повозиться. Сперва я чуть не вляпался в дымку в воздухе, от которой веяло опасностью. А потом — не смог его ударить. Каждый раз, когда я бил кулаком или кинжалом, фигура рябящего вдруг мигала и искатель оказывался вне зоны удара. Более того — он пару пытался атаковать меня, оказываясь за моей спиной с клинком. Благо, двигался он, как сонная муха.
А потом я догадался обойти искателя и ударить его по затылку рукоятью кинжала. Дезориентированный мужчина не смог уклониться от следующих ударов, и вырубленный, отлетел к Инне, которая упаковала его, как и всех остальных.
Я дрался с рябящим не дольше десяти секунд, но за это время Эдгар едва не сбежал. Увы для него, я двигался гораздо быстрее.
С реальным предателем я решил повозиться подольше.
Первый удар кинжалом разрезал ремень, удерживающий панцирь на Эдгаре. Еще череда ударов — и остальные доспехи спадают с парня. Замечаю медный браслет на руке. Пытаюсь сорвать его, но металлические пластины словно вросли в плоть. Эдгар вопит, будто я с него кожу сдираю:
— А-а-а! Ты чего творишь, изверг?!
— Либо ты сейчас снимаешь с себя браслет и даешь мне, либо я отрубаю тебе руку, — подкинул я многострадальный кинжал.
Эдгар думал недолго — так как мы никого не убивали на его глазах, паренек послушался.
Его кожа начала терять здоровый цвет, стала бледной, почти прозрачной, словно кровь перестала циркулировать должным образом. Появились прыщи на лице. Мускулы сдувались, таяли на глазах. Вздувшиеся вены пропадали. Лицо стало изможденным, глаза впали и потеряли блеск. А браслет становился шире, толще. Когда паренек снял массивный медный артефакт и протянул мне, его рука дрожала от усилий.
Я закинул браслет в мешок, и сказал:
— Инга.
— Подожди! — поднял руки паренек. — Нет!..
Но прежде, чем он начал угрожать или решил как-то уболтать нас, Инна надела на него мешок.
— Что ты собираешься делать с ними? — спросил я, когда и остальные оказались в мешке.
Девушка пожала плечами:
— Не хотелось бы делать с ними ничего хорошего. Но они живы и не задохнутся, если ты об этом.
— Тогда предлагаю найти пустой остров и оставить их там. А спасет ли их кто-нибудь, или помрут от голода, уже не наша проблема.
— Это все равно, что убийство, — прогудела девушка, не спеша отменять облик.
— Во-первых, у них есть еще одна жизнь, и мне кажется, что в этом мире они лишние. А во-вторых, не такое уж и убийство — у них будет время договориться с кем-нибудь в реальности, чтобы их спасли. К тому же, далеко отсюда мы их не высадим, а по небу вблизи этого острова снуют другие. Смогут оправдать себя в глазах искателей, их спасут.
Инна думала не долго — спустя десяток секунд наклонила голову, соглашаясь.