Культура, стремящаяся в никуда: критический анализ потребительских тенденций

Ильин Алексей Николаевич

Освободившись от природы, человечество ввергло себя в зависимость от создаваемых им же артефактов. Так, в современном мегаполисе не осталось природного и естественного. Научно-технический прогресс следует рассматривать не как прогресс человечества, а как преодоление своей биосоциальной сущности, самого себя, которое не ведет ни к какой человеко- и миросохраняющей цели. «Необходимо по-новому, строже, чем когда-либо, поставить вопрос об этическом контексте любого знания и любого типа действия, так как homo faber — человек деятельный — не должен подавлять homo sapiens — человека разумного. В противовес этике антропоцентрического гуманизма, осуществившей яростную денатурализацию человека, его максимальное отдаление от nature, необходимо отстоять собственное этическое право природы, переформулировав кантовский категорический императив посредством включения в него коренной задачи выживания человека и природы: «Поступай так, чтобы последствия твоего действия отвечали задаче непрерывности подлинно человеческой жизни на Земле»^[61].

В массовой литературе, часть которой претендует на научность, муссируется идея грядущего глобального потепления. Казалось бы, в ней приводятся

хорошо аргументированные доводы в защиту данной концепции, однако многие ученые с ней категорически не согласны, считая, что потепление — это миф, придуманный специально какими-то структурами, которым он выгоден. Недаром среди климатологов распространена следующая шутка: причина столь холодной погоды — глобальное потепление. С помощью кинофильмов типа «Водный мир», где показывается облик будущего человечества, оставшегося в живых после вызванного потеплением потопа, данная идея тиражируется (не специально ли?). Основной аргумент защитников идеи глобального потепления сводится к тому, что вырабатываемый в процессе человеческой деятельности углекислый газ оказывает влияние на климат, и рост концентрации этого газа приводит к потеплению. Однако данная идея была опровергнута; оказывается, ранее, тысячи лет назад, были периоды, когда концентрация углекислого газа достигала огромных масштабов, и это не вело к потеплению. Есть идея, согласно которой рост углекислого газа является не причиной, а следствием глобального потепления; берется он из океанов, так как растворимость газов в воде снижается из-за повышения температуры.

С точки зрения А. Никонова, углекислый газ и метан вызывают парниковый эффект, и если бы не поднявшая содержание в атмосфере парниковых газов промышленная революция, то планета начала бы сваливаться в ледниковый период, но… Само по себе потепление, выраженное в таянии льдов, не приведет ни к какому глобальному потопу, поскольку океанский лед итак погружен в воду на 90 %, а оставшиеся 10 % тоже безопасны — ведь плотность льда ниже плотности воды, и при растаянии ледника его объем уменьшится как раз на торчащую из воды часть. Таящие горные ледники также не представляют опасности, поскольку в них сосредоточен всего 1 % ледниковой воды. Кроме того, мировой лед, почти весь сосредоточенный в Гренландии и Антарктиде, растаять не может, так как даже при самом катастрофическом прогнозе тамошняя температура не повысится до нуля градусов, при которой тает лед. Потопа вследствие потепления не будет, — уверяет Никонов, — но уровень мирового океана немного поднимется, потому что при увеличении температуры тело мирового океана, как и все тела, расширяется^[62].

Но ученые, выдвинувшие и доказавшие альтернативную концепцию, не получают ни финансирование, ни микрофон на каких-либо крупных конференциях, посвященных проблемам климатических изменений. Тем не менее предсказание о потеплении стало как недоказанным, так и распространенным убеждением, вызывающим чуть ли не панику в некоторых странах. Оно стало слишком удобным. Скорее всего, оно было сформировано для того, чтобы, видя в качестве причины якобы надвигающейся катастрофы человеческий фактор, затормозить процесс промышленного производства, а вместе с тем и развития некоторых стран.

Экологические проблемы, действительно, в последнее время становятся все более актуальными, и в своей совокупности они ведут планету к катастрофе, которая, правда, вряд ли примет форму глобального потепления. Однако мировые СМИ предвещают невероятно масштабное повышение температуры вследствие выбросов углекислого газа и связывают это повышение с грядущим потопом. На этой почве было создано Киотское соглашение, обязывающее как развитые, так и развивающиеся страны сократить выбросы парниковых газов. Эта пропаганда преследует не только цель экологизации, но и цель снижения роста развивающихся стран, удушение их промышленности, а значит, экономической и энергетической независимости. Неудивительно, что сильные мира сего также потребовали от других стран неиспользования необходимого для производства холодильников вещества под названием «фреон», которое якобы угрожает озоновому слою планеты; то есть они делегитимировали производство другими странами крайне важного оборудования — холодильного. Помимо этого, они, вооружившись риторикой о небезопасности для человечества атомной энергетики и ссылаясь на Чернобыльскую катастрофу, стали призывать к отказу от атомной энергетики, которая является важной частью суверенитета стран.

Причем киотский протокол не учитывает климатическую разницу стран-подписантов; так, в России только на отопление уходит много энергии, поэтому при следовании данному протоколу придется попрощаться и с промышленностью и с теплом. Так, может, если потепление вследствие выброса углекислого газа и произойдет, оно будет России как раз на руку, хотя, конечно, на состоянии атмосферы выброс вредных веществ отразится. Ведь меньше придется тратить энергоресурсов на обогрев и, соответственно, в стоимость производимых в нашей стране товаров уже не будет входить стоимость потраченного на сопутствующий обогрев топлива. А таяние льдов ныне бесполезного для судоходства Северного Ледовитого океана обеспечит постоянную доступность северного морского пути. В таком случае реализация киотского протокола еще более самоубийственна, так как она лишит нас не только львиной доли промышленности, но и серьезных экономических потенций, связанных с экономией на потреблении ресурсов и вытекающего отсюда повышения уровня жизни россиян.

Интересно то, что США не стали присоединяться к данному документу, хотя доля их выбросов в атмосферу, согласно одним источникам, составляет 1/7 от общего количества выбросов^[63], а согласно другим, она составляет 25 %^[64]. Кроме того, США потребляют за счет порабощенного ими третьего мира огромное количество ресурсов, гораздо большее, чем кто-либо другой. Преобладание империалистических американских мотивов, а также свойственных их корпорациям интересов «экономической целесообразности» идут рука об руку с искажением экологических приоритетов. Антиэкологические практики для мирового лидера выгодны, так как корпорации заинтересованы

в экономии на природоохранных мерах; соблюдение экологических требований приведет к огромным потерям в бизнесе, чего США позволить себе не могут. А вот навязать другим пытаются. Возникает дилемма мирового масштаба: богатые страны не желают поступиться своим потребительским образом жизни, а бедным просто необходим экономический рост, поддерживаемый за счет увеличения промышленного производства, уровень которого (и объем выбросов) не идет ни в какое сравнение с уровнем (и объемом выбросов) развитых стран. Мировой гегемон, ответственный за огромную долю загрязнения, абсолютно непропорциональную численности его населения, пытается возложить бремя ответственности за климатические изменения и решения этих проблем на тех, чей вклад в загрязнение природной среды намного ниже. Если бы все страны мира резко повысили уровень потребления до той отметки, которая свойственна США, планетарная катастрофа произошла бы внезапно. США вообще не приемлет никаких международных ограничений для себя, но воздействовать на весь мир пытается изо всех сил. Американцы наверняка понимают, что если все будут поступать таким образом, человечество исчезнет, но наделяют себя исключительной привилегией, думая, что все так не поступят, а потому и бояться тут особо нечего; «мы будем зарабатывать, а они нас спасут». Это доказывает не только наглость американской внешней политики, но и факт реагирования рыночной экономики непосредственно на краткосрочные перспективы, а не на долгосрочные интересы. Здесь заключается еще одно отличие капитализма от социализма; преобладание человека экономического над человеком разумным. Далеко не каждое действие человека основывается на разуме, также как и далеко не вся деятельность человечества укладывается в рамки разума, поэтому стоит поставить под сомнение убежденность в том, что человечество живет именно в ноосферном пространстве.

К сказанному стоит добавить, что обязательства развитых стран ежегодно отчислять 0,7 своего ВВП на охрану окружающей среды и помощь слаборазвитым странам, соответствующие решению Конференции ООН по окружающей среде 1992 г. в Рио-де-Жанейро, не выполняются^[65]. Те, кто благоденствуют (не только правительства развитых стран, но и многие погрязшие в коррупции политические элиты развивающихся стран), понимают необходимость изменения экологической ситуации — прежде всего не для будущего человечества, а для своего будущего. Но они желают возложить обязанность реализации этих изменения на чужие плечи, предпочитая оставаться в стороне.

Крайне ошибочно оправдывающее недостаток российского производства представление, будто Россия призвана вечно выкачивать нефть и газ, а другие страны призваны их покупать. Добыча нефти не простирается в вечность, так как нет достаточной компенсации за отработку использованных месторождений вновь открываемыми, и эту истину поймут наши обнищавшие потомки. Вообще, в медиа-среде присутствуют разные оценки объема залежей природных ископаемых в России. В официальных СМИ фигурируют крайне оптимистичные оценки, которые объясняются тем, что СМИ принадлежат правительству и экспортерам ресурсов (что в принципе одно и то же); не будут же они, основывая экономику на сырье, говорить о недостатке этого сырья и тем самым возбуждать народное возмущение по отношению к самим себе. Но если мы прислушаемся к мнению А.П. Паршева^[66], то выводы относительно объема залежей нефти и газа будут не очень оптимистичными. Нет точных данных по объему залежей. И даже если бы он соответствовал самым оптимистичным прогнозам, нельзя выстраивать экономику на сырье (когда-нибудь оно все равно закончится) и, несмотря на крайне тяжелые для производства климатические условия в России, необходимо переориентировать экономику с сырьевого вектора на производительный. Или же, что менее вероятно, в связи с нахождением экологически чистого заменителя нефть утратит свою нынешнюю ценность, упадет в цене и окончательно погаснет звезда пленительного счастья российской экономики. Упасть в цене она может в том числе и под влиянием наших весьма сильных геополитических конкурентов, которые не заинтересованы в том, чтобы Россия продавала нефть по высоким ценам. А заменитель искать надо, поскольку экологический кризис, вызванный антропогенным фактором, не за горами. Возникает щекотливая ситуация, основанная на дилемме: или экологически чистая бедность, связанная с недобычей и неиспользованием природных ресурсов, или экологически вредное богатство. Поэтому полезны были бы политические влияния на состояние экологии; например, введение налога на эмиссию углекислого газа, а также влияние на корпорации, чтобы они инвестировали средства в новые экологически чистые технологии. А при рекламируемом во всем мире либеральном режиме невмешательства государства в экономику это сделать будет сложно. Однако сегодня самое время говорить о необходимости нахождения принципиального заменителя, альтернативы вредному производству. И не просто о необходимости его нахождения, но и внедрения.

После очередного взлета нефтяных цен Бразилия обратилась к активному использованию такого нетрадиционного источника энергии, как этанол, содержащий вырабатываемый из сахарного тростника спирт. Уже создано большое количество автомобилей, рассчитанных на использование этого вида топлива. Цена литра этанола на 40 % дешевле литра бензина. Помимо этого, данное топливо сокращает выброс вредных веществ в атмосферу. Государство стало выдавать дешевые кредиты компаниям, специализирующимся на постройке спиртозаводов и подняло налоги на бензин. В результате производство этанола за последние годы серьезно возросло. Затем бразильское правительство подписало с крупнейшими мировыми автопроизводителями соглашение, обязывающее тех собирать в Бразилии модели машин, функционирующих на спирту. Потом, в зависимости от колебаний мировых цен на нефтепродукты и сахар, власти Бразилии путем регулирования соотношения компонентов в смеси из бензина и этанола инициировали создание автомобилей на «гибком» топливе^[67]. Сегодня, кстати, участились разговоры о переходе автомобилей на «гибкое» топливо, которое будет приносить меньший вред атмосфере. Также говорят об усовершенствовании автомобилестроения таким образом, что автомобили, по-прежнему работая на бензине, будут более экономно расходовать данное топливо.