Культурный конфликт (сборник)
Шрифт:
Образ Евгения Евгеньевича Маша придумала себе сразу, с самого первого телефонного разговора. Ну кому может принадлежать этот голос? Одновременно бархатный и мужественный. В голосе чувствовались и сила, и спокойствие, и ирония, и ум. Маша прекрасно представляла себе обладателя такого голоса. Высокий брюнет, хорошо сложен, с тонкими интеллигентными чертами лица и мужественной улыбкой. Она бы узнала обладателя голоса из тысячи, настолько ярким был этот образ. Поэтому когда из автомобиля неловко вылез немолодой полноватый мужчина в костюме, Маша была не просто разочарована. Рухнул мир, рухнули все мечты. Маша не знала, что в тот момент отразилось на ее лице. Но, наверное,
Евгений Евгеньевич, думается, понял ее состояние – человек он был немолодой и умудренный опытом. Он не наседал, не признавался в любви, не пытался форсировать отношения. Но он пытался теперь соединить в Машином понимании голос с образом. У него ничего не получилось. Маше ничего не удалось соединить в голове, на том они и расстались.
– Кошмар какой-то! Ну неужели в жизни бывают такие метаморфозы?!
– В жизни, дочка, еще не то бывает. Делай выводы, учись на своих ошибках. К сожалению, чужие ошибки никому примером не становятся. Что решила? Будешь с ним встречаться?
– Еще чего! С ним даже появиться где-нибудь стыдно! Хотя, конечно, жалко его, да и неудобно вроде вот так сразу человека обижать.
Последняя фраза Вере очень не понравилась. Жизненный опыт подсказывал ей, что Евгений Евгеньевич не отпустит ее дочь просто так и теперь может сыграть вот на этом Машином «вроде неудобно».
5
И ВЕРА оказалась права. Евгений Евгеньевич звонил значительно реже. Разговаривали они с Машей, тем не менее, подолгу. И опять это были разговоры о богемной жизни. Маша, правда, рассказывала об этом теперь больше со смехом. Но встречаться с новым знакомым иногда соглашалась. Он водил Машу по музеям, а больше по мастерским своих друзей-скульпторов. Это было Маше ново и интересно.
– А вот почему он тебя ни в театр, ни в ресторан не сводит? Всё по каким-то закоулкам? – Оля иногда задавала провокационные вопросы. Маша и сама этому удивлялась. Она уже не была влюблена в своего телефонного знакомца, но ей было с ним интересно: льстило самолюбию, что рядом с ней человек намного старше, что он умеет оценить ее тонкую красоту, вовремя сделать изысканный комплимент, красиво подать пальто. И эти знаменитые друзья. Ну где еще можно познакомиться с живым актером или художником?!
Но что-то все-таки Машу настораживало. Вечная недоговоренность, постоянные взгляды на часы. И действительно, Оля была права: Евгений Евгеньевич никогда не появлялся с Машей в публичных местах. Он как будто прятал ее. Что это? Или все-таки ни с кем он не разводился и у него есть жена и дочь, которые и не догадываются, что он с ними в разводе? Маша не находила ответов на свои вопросы. Евгений Евгеньевич эту тему обсуждать отказывался, вечно посмеивался и спрашивал Машу, какое это имеет для нее значение, если всё равно они просто друзья. Друзья-то друзья, но время шло, и Маша постепенно привыкла к внешности Евгения Евгеньевича, и ее уже начало задевать, что дальше дружбы ухаживание не идет. Начал вновь просыпаться тот
Да, немолодой. Да, некрасивый. Но как же он ухаживает, сколько всего знает, и как с ним интересно! Разве могут с ним сравниться Машины друзья? Это же просто сосунки какие-то! С ними просто не о чем говорить!
Машина семья с напряжением наблюдала за ходом событий. Но если раньше Маша всё рассказывала откровенно, сейчас она, даже сама не понимая почему, перестала говорить правду. Говорила, что это – так, ничего не значит, что просто ей с ним интересно. И всё. «Да он для меня старый, что вы, сами, что ли, не понимаете?» Родители вроде соглашались. Что-то чувствовала Оля. Может, потому, что она видела Машу больше мамы с папой.
Оля стала по отношению к Евгению Евгеньевичу агрессивной. Хамила ему по телефону. Если случайно встречала его около дома, демонстративно отворачивалась. Евгений Евгеньевич, тем не менее, пытался с младшей сестрой подружиться. Как-то Маша передала Оле листок бумаги.
– Прочти. «Как капелька на капельку похожи мы на цапельку. От юбки до сапог целый метр длинных ног». Видишь, как он про тебя пишет!
– Ну и что? Мне его стихи не нужны. Пусть от тебя отстанет. Нечего ко мне подлизываться!
– Ольга, это неприлично. Он, в конце концов, тебя старше, – пыталась вразумить Олю старшая сестра.
– Вот-вот. Главное, что и тебя он старше. И нашего папы тоже! Что ему надо? Пусть катится подальше! Ты же не хотела с ним встречаться! Что он опять здесь ошивается?!
– Оль, ну мне с ним просто интересно. Не придумывай, пожалуйста!
– Маш, я же вижу! Машка, ну не делай глупости. Он же к тебе в доверие смотри как втирается. Эти стишки глупые: «Две котенки-умиленки на окошечке сидят и в окошечко глядят». Детский сад какой-то! Ты же не в него была влюблена. Ты была влюблена совершенно в другого человека, которого сама себе придумала. Его нет, того человека. А этот теперь под него строится. И потом что у него все-таки с женой? А? И с дочерью? Может, там у него всё в порядке? Может, тебе надо в сторону отойти?
– Отстань и не лезь не в свои дела!
Маша сама не знала ответов на эти вопросы. И уже не понимала, как она на самом деле относится к Евгению Евгеньевичу. Но она опять ждала этих телефонных звонков. Про семью всё действительно было непонятно. И страшило Машу. Она чувствовала, что правда может быть совсем другой. И не могла она рассказать Оле, что дочка Евгения Евгеньевича Нюша училась с сестрой в одной школе.
6
МАША все-таки влюбилась. Она позволила Евгению Евгеньевичу вторгнуться в свою жизнь. Он стал для нее не просто другом.
Он был старше, опытнее, и в один прекрасный день Маша поняла, что зависит от него. Что больше всего на свете она боится, что вдруг он больше не позвонит. Вдруг он оставит ее без себя? Как она будет тогда жить? Но, наверное, бояться ей было нечего. Страсть была взаимная. Евгений Евгеньевич постоянно был рядом, всё свободное время проводил с ней. И это было потрясающее время. У него была маленькая однокомнатная квартира в районе Спиридоньевки. Она стала их временным приютом. Ушли в сторону композиторы и художники. Тихая гавань на Спиридоньевке обоим нравилась больше. Так продолжалось полгода. Маша купалась в счастье. Она уже не видела недостатков в своем кумире. А если ей что-то в нем не нравилось, она просто закрывала на это глаза. И опять слышала голос. И все недостатки и сомнения уходили прочь. Вот оно, ее счастье. Она наконец-то нашла его.