Кунгош — птица бессмертия. Повесть о Муллануре Вахитове
Шрифт:
— Записал, — ответил Юсуф. И спросил: — Как подписать? Комиссар Вахитов?
— Я думаю, лучше будет, если это объявление пойдет под двумя подписями, — сказал Мулланур. — Комиссар Центрального комиссариата по делам мусульман Мулланур Вахитов. Заведующий Военным отделом комиссариата Юсуф Ибрагимов.
Мулланур принимал депутацию петроградских мусульманских общин.
Обычно он держался на таких встречах легко и непринужденно. Какой бы оборот ни принял разговор, был сдержан, нетороплив, а главное, спокоен.
Но нынче обычная сдержанность ему изменила. Сильное душевное волнение теснило грудь, мешало находить уверенные, ясные, четкие слова. Глава советской правительственной делегации Троцкий прервал переговоры с немцами. Он объявил, что Советская республика демобилизует свою армию и войны вести не будет. Над молодой Советской республикой нависла смертельная опасность.
— Товарищи! — с трудом сдерживая волнение, говорил Мулланур. — Положение в высшей степени тревожное. Германцы вероломно нарушили условия перемирия. Они хотят победным маршем войти в революционный Петроград, хотят потопить в крови народа все завоевания нашей революции…
— А где же русская армия? Куда она девалась? Разве русские солдаты разучились воевать? — крикнул кто-то из депутатов.
— Старая русская армия не может быть опорой для новой власти, она полностью развалилась, — сказал Мулланур. — Если мы не хотим погибнуть, нам с вами необходимо немедленно создать новую, боеспособную Рабочее Крестьянскую Красную Армию. Вопрос стоит так: или мы ее создадим, или нас уничтожат. Мусульманские отряды должны стать надежной частью этой новой армией. Запись в них уже началась, но пока идет слабо. Видно, не все трудящиеся мусульмане понимают, насколько серьезно положение…
— Нету сил воевать, так мириться надо. Почему не подписываете мир? — мрачно сказал пожилой седобородый татарин.
— Ленин делает все, чтобы мирный договор с немцами был заключен, — устало ответил Мулланур. — Центральный Комитет партии большевиков принял решение о немедленном подписании мира. Послана радиограмма правительству Германии.
— Так что же им еще нужно-то, этим германцам проклятым?
— У германских милитаристов разыгрался аппетит. Они хотят задушить нашу революцию. Понимая, какое трудное сейчас положение у нашей республики, они выдвинули новые, тяжелейшие условия. Требуют, чтобы мы отдали им всю Прибалтику, большую часть Белоруссии а Украины…
— Вах!.. А что же Ленин про это думает?
— Ленин сказал, что Советское правительство вынуждено согласиться и с этими, новыми требованиями Германии. Но беда в том, что немцы, не дожидаясь ответа на их новые требования, уже захватили Псков, Ревель и движутся на Петроград… Переговоры переговорами, но если мы не остановим их силой оружия, мы погибли! Поэтому я и прошу вас, товарищи, ускорить формирование мусульманских отрядов Красной Армии. Еще раз повторяю: дело пока идет плохо. Медленно идет… А промедление для нас все равно что смерть…
— Да ведь мы сами только что про все это узнали! — крикнул из зала низкорослый рыжебородый татарин. — А население и посейчас ничего не знает.
— Всем
— В газетах надо было напечатать!
Мулланур улыбнулся: вот оно! Наконец-то! Прорвало!
— Товарищи! — уже увереннее, спокойнее заговорил он. — Объявление в газете уже напечатано. Вот у меня номер «Правды» от 14 февраля. Видимо, не все из вас успели прочесть его.
— Да где ее возьмешь, «Правду»-то? — крикнули из зала. — Не хватает газеты! Мало печатаете!
— На каждую общину хоть по несколько газеток бы!
На это возразить было нечего. Бумаги не хватало, газеты выходили крохотным тиражом.
Мулланур вышел из-за стола, распахнул дверь, крикнул:
— Ади! Давай сюда «Правду» с нашим объявлением. Сколько ни есть, все тащи сюда!
Вошел Ади Маликов, неся на вытянутых руках увесистую кипу номеров «Правды».
— Ознакомьте с нашим объявлением всех, кого только сможете! Очень прошу! — говорил он, вручая номер газеты депутатам.
Все повскакали с мест, сгрудились вокруг него: газет было мало и депутаты опасались, что всем не достанется.
Вновь отворилась дверь: вошел Юсуф Ибрагимов, новоиспеченный заведующий Военным отделом. Подошел к Муллануру, наклонился к самому уху, тихо сказал:
— Совет Народных Комиссаров по предложению Владимира Ильича принял декрет «Социалистическое отечество в опасности!».
— Текст у тебя?
— Да, вот он.
Быстро пробежав глазами текст декрета, Мулланур сказал вполголоса:
— Немедленно собери всех. Экстренное заседание комиссариата, военного отдела и представителей трудящихся…
Мусульманская мечеть в Петрограде была построена незадолго до революции. Выстроил ее эмир Бухарский для своих единоверцев, проживающих в столице Белого Царя.
Единоверцев у эмира Бухарского в Петрограде было немало. И не только среди именитых граждан этого сверкающего великолепием города, но и среди городской бедноты. Впрочем, бедняки, хоть и посещали порой красавицу мечеть, делали это отнюдь не регулярно: слишком много было у них других забот и обязанностей. И тем не менее всякий раз, оказавшись среди молящихся, Абдулла неизменно находил среди них кого-нибудь из своих давних знакомцев. Вот и сейчас еще издали он углядел в толпе мусульман, окруживших мечеть, двух земляков — толстогубого бородатого Махмута и Габдрахмана; оба они, как и Абдулла, были родом из Буинска.
— Давно не видал я тебя здесь, друг Абдулла, — сочувственно вздохнул Габдрахман.
— Верно, верно. Давно уже не доводилось мне не молиться в нашей большой мечети. Да простит мне это всемогущий аллах! — ответил Абдулла.
И только тут он заметил, что в мечети нынче все было не так, как обычно. Никто не сидел у дверей на коврике, не возносил свои молитвы аллаху. Собравшиеся толпились у входа и, задрав головы, к чему-то прислушивались.
«Не иначе мулла решил обратиться к правоверным с каким-то святым напутствием», — подумал Абдулла.