Куница Том 3
Шрифт:
— Но…
— Поцелую, — тихо пообещала, пряча покрасневшие уши под волосы.
И вот мы оба понимаем, что я могу в любой момент… Когда мы наедине, конечно же… Я могу в любой момент у неё этот поцелуй взять. И уверен, она будет совершенно не против. Тем не менее её слова заставили моё сердце биться быстрее.
— Ваше желание — закон для меня.
Пришлось, конечно, постараться. Совсем чуть-чуть. От нас ведь не требовалось создавать мешок пыли, только провести само преобразование и предъявить результат. И над третьим заданием у нас даже получилось работать вдвоём, не мешая друг другу. Не без мелких огрехов, я чуть не
Учитель, конечно, долго изучала брусочки латуни, пытаясь найти осколок, который пробил мне руку. Не нашла.
А на перемене мы со Славой таки выгадали момент уединения, и я получил свою награду.
Глава 6
Подмосковье. Поместье Барона Мартена
Апрель 1983 года
Хорошо иметь большой кабинет, можно пригласить весь народ и удобно расположиться для вдумчивого разговора. Здесь были только, так сказать, свои. Слава, Люда, брат и Павел с Мишей. Юля взяла самоотвод, делегировать свой голос Павлу. Не хочет девочка интриговать и играть в политику. Что же, пусть так, клуб по интересам у нас добровольный, из-под палки загонять не будем. Брата здесь тоже быть не должно, он в нашу внутреннюю кухню посвящён поскольку постольку, однако в сегодняшнем вопросе может помочь.
— Господа и дамы. Пока не перешли к основному вопросу нашего сегодняшнего собрания, у кого-нибудь есть что сказать?
Павел посмотрел на моего брата.
— Миша, как у тебя дела с княжной?
В другой ситуации это был бы невежливый вопрос, но не у нас. Учитывая, что мы всей толпой Мише знакомство с девушкой и обеспечивали, можно считать: все свои.
— Борюсь с желанием снять маску и раскрыть свою личность, — ответил Миша, хотя уши предательски заалели.
Общение со Славой пошло брату на пользу, не проявляет защитных реакций на неловкие вопросы. Он и раньше не мямлил, но старый гусар Миша начал бы неловко отшучиваться, переводить тему или вообще вступил бы в словесную перепалку.
— Нельзя! Ещё рано! — это Славяна, она и консультировала Мишу на тему общения с противоположным полом.
— Знаю. Марина меня почти соблазняет, желая раскрыть секрет.
Боюсь, как бы ни случилось, что штанов Миша лишится раньше, чем маски.
— Потерпи, немного осталось, — сжалилась над парнем Славяна.
Я перевёл взгляд на Светлова.
— С оформлением на турнире проблем не возникло?
— Нет, всё в порядке, — кивнул парень. — Нам немного удивились, но приняли без проблем.
Он хитро улыбнулся, а Миша добавил:
— Кажется, нас считают мальчиками для битья. Будет приятно разрушить это заблуждение.
Настрой боевой, это хорошо.
— Как только закончите — начнём оформлять команду для военных игр. Первый раз выступим как есть. Нам, конечно, утрут нос, но я хочу посмотреть на соревнования изнутри. Пощупать всё своими руками. А уже ко второму заходу подготовимся как следует. А пока надо решить один вопрос, косвенно касающийся военных игр.
Я поднял лежавшую под рукой папку и показал всем присутствовавшим.
— Хороший знакомый Людмилы оказался в неприятном положении. Зовут юношу Виталий Пригорный. Дворянский нетитулованный род, обычные рыцари,
Я положил папку на стол, позволяя всем желающим ознакомиться с досье, что успели насобирать в СБ. Пока сам читал, всё удивлялся, откуда эту информацию накопали. Особенно в том, что касалось межличностных отношений в коллективе. Понятно, что командир у них постоянно отчёты пишет на эту тему, но проделанная работа всё равно впечатлила. Пока публика, за исключением Люды, заглядывала в папку, я продолжил:
— Получив сержантскую должность за результаты в учёбе Виталий почему-то посчитал, что это сделает его равным в глазах сослуживцев. Не сделало. Юноша позволил себе не только наглость явиться на бал наравне с высокородными гостями, но и сделать молодому графу Смирнову замечание. Смирнов возмущаться не стал, они там армейцы, ребята дисциплинированные, а Пригорный к тому же старше по званию. Но обиду затаил. И ждёт теперь Виталия расправа, причём строго в рамках устава, даже не подкопаешься.
Люда весь мой рассказ прослушала, глядя в сторону. Я специально подбирал слова, нелестные по отношению к Виталию, но реакции не заметил. Он ей безразличен. С чем бы ни было связано обещание, что связывало девушку с офицером, оно не было личным и интимным.
— Хочешь завербовать его в нашу команду? — спросил Павел. — Придётся регистрироваться, как вольные стрелки, без жёсткой привязки к лицею. Директору это не понравится.
Славяна отмахнулась:
— Решаемо. У лицея нет громких побед уже несколько лет. Ей будет достаточно, если во время награждения нас назовут учениками лицея.
Брат, закончив просматривать досье, поднял на меня взгляд.
— Вступиться за него надо предельно аккуратно, иначе можем сержанту всю службу коню под хвост пустить. Армейцы не любят, когда в их внутренние дела вмешиваются гражданские, неважно кто. Мусор там из избы не выносят.
Светлом хмыкнул:
— Поэтому Миша, ты и здесь. Устроив вам встречу, ты как будто случайно узнаешь о его талантах и предложишь присоединиться к нам. А там совершенно случайно, за бутылочкой вина, узнаешь про проблемы бедолажного сержанта.
Я посмотрел на продолжавшую молчать Люду. Моё СБ узнало много про Виталия, но не установило его связи с Людой. Темнит что-то Доброславова.
— Да, план примерно такой, — подтверждаю мысли Павла. — Вывести Виталия из-под удара — неособая проблема. Собрал я вас по другому вопросу. На каких именно правах он к нам присоединиться. Временный тактик на время военных игр? Или полноценный член коллектива с доступом к нашим практикам и ритуалам?
Коллектив задумался. А подумать было над чем. Во-первых, Виталий несколько не вышел происхождением. Нет, никакого снобизма по отношению к нему никто не испытывал, здесь включался другой аспект. Если бы парень был вообще безродным — это даже хорошо, включили бы его в один из наших родов, никакой проблемы. Но Виталий был дворянином от меча, у которого кроме меча и дворянской чести ничего и нет. Подтягивается психологический аспект, Пригорный не сможет чувствовать себя свободно в нашем обществе. Сама жизнь будет регулярно напоминать парню, какая пропасть лежит между ним и, например, Павлом.