Купание голышом
Шрифт:
– Мы тратим драгоценное время, мартышка, – произнес он. – Шевели задом.
Уже второй день подряд Чарльз Перроне сказывался на работе больным. Приходила Рикка и приносила ему ланч – бутерброде ветчиной, чипсы начо и салат из лобстера. Мнение соседей о его роскошной гостье уже не стояло на первых позициях в списке забот Чаза: у него появились более неотложные проблемы.
– Что случилось? – спросила Рикка.
– Чего только не случилось.
– Хочешь об этом поговорить?
– Нет.
Он отвел
– Прости, котик. Мне пора на работу.
Чаз Перроне щелкнул под простынями своего дружка, вялого, как макаронина.
– Блин, я поверить не могу.
– Послушай, это случается со всеми мужиками. Я тебе уже говорила, – отозвалась Рикка из ванной, стараясь, чтобы в голосе не пробивалось разочарование. Она вышла, бодро расчесывая волосы. – Ты же мне скажешь, если у тебя появится другая, Чаз?
– О господи.
– Я не хочу оказаться последней, кто обо всем узнает.
– Продолжай в том же духе, и я куплю в Интернете протез.
Она подобрала свою сумочку и чмокнула его в нос.
– Ты придешь в себя, котик. Просто сейчас у тебя черная полоса, вот и все.
– Не начинай. Я тебя умоляю.
– После отпевания будешь как новенький, – пообещала Рикка. – Как только скажешь «прощай» Джои, станешь опять жеребец жеребцом.
– Я уже сказал «прощай», – хмуро сообщил Чаз.
– Что-то непохоже. Думаю, проблема в этом.
Через несколько минут после ухода Рикки Чаз услышал, как к дверям подошел Тул. Он засунул свою огромную голову в спальню и вяло поинтересовался, как все прошло.
– Клево. Просто супер.
– Чё за девка? Я уже видел тут ее машину.
– Профессиональный гореутешитель, – ответил Чаз.
Тул разглядывал докторовы штаны и трусы-боксеры, сваленные в кучку у кровати.
– Когда моя мама умерла, нам домой прислали проповедника-пятидесятника.
– Каждый справляется как умеет. Ты нашел свои пластыри?
– Всего один пока. Зато новехонький. – Тул повернулся, чтобы продемонстрировать выбритое место на лопатке, куда он налепил фентаниловый пластырь. – Может, на этот раз хоть покайфую.
– Мечты, мечты, – махнул рукой Чарльз Перроне.
Он подождал, пока Тул исчезнет в комнате для гостей, затем полез в тумбочку и достал свой новый пистолет. Выбор в «Уол-марте» его ошеломил, и он отправился в ломбард в Маргейте, где художественно татуированный неонацист продал ему обычный кольт тридцать восьмого калибра. Теперь Чаз сидел в постели, перебрасывал пистолет с воронеными накладками с руки на руку и думал о его мрачном прошлом. Кто его знает – может, эту пушку использовали при грабеже или даже убийстве. В шкафу лежала коробка высверленных пуль, но Чаз никак не мог решиться зарядить кольт. Он однажды слышал по «Си-эн-эн», что домовладельцы, которые покупают оружие для самозащиты, в пятьдесят раз чаще сами становятся его жертвами, чем их незваные гости. Поскольку ничего мощнее дробовика Чаз отродясь в руках
Он убрал кольт обратно в ящик и погрузился в печальные думы. Что, если чудачка Рикка права? Он очистил дом от всех напоминаний о покойной супруге, но его член упрямо продолжал бастовать. Чаз никогда не признается Рикке, но порывы стихийного вожделения он ощущал, только думая о Джои. Например, утром в душе он шаг за шагом прокручивал в голове преступление, сам не зная почему. Вспоминал резкий запах океана, морось на лице, янтарные огни вдоль перил, низкий, тяжелый гул корабельных машин.
И лодыжки Джои. Вот что подействовало: он вспомнил, какими гладкими и теплыми показались ее лодыжки, когда он их схватил. Боже, какие шикарные ноги!
Чаз ощутил блаженно знакомую пульсацию и бросил взгляд вниз, чтобы поприветствовать своего маленького, торчащего перпендикулярно полу соучастника. Он жадно сжимал его, растирал и тянул, но все без толку, а потом в душе закончилась горячая вода, и все пропало.
«Так может, Рикка права? – подумал он. Может, это его подсознание не отпускало Джои, хотя скучал он только по сексуальной стороне их брака. – В остальном я непоколебим, как бык, – сам себя уверил Чаз, – я сделал то, что должен был».
Рано или поздно жена уличила бы его в измене и в ярости донесла бы, что он подделывает данные по Эверглейдс. Она бы все уничтожила – его диплом биолога, его секретное соглашение с Редом и все его блистательное будущее.
Потому что она знала правду. Конечно, знала. Она ведь собственными глазами видела, как он подделывает таблицы с анализами воды, так?
«Я сделал только то, что было необходимо, – подумал Чаз, – и сделал бы это снова».
Поддавшись порыву, он схватил телефонную трубку и позвонил приятелю-гольфисту, широко известному своими дикими эскападами в клубах по выходным.
– Помнишь, ты меня пытался на мальчишнике у Ричардсона накормить таблетками? У меня есть друг, который хочет их попробовать.
– Друг. Конечно, Чаз.
– Господи, ну не я же! У меня жена только что погибла, если ты не в курсе. По-твоему, я такой бессердечный кобель?
– Прости, дружище. Правда, извини. Сколько ему надо? Ну, твоему другу.
– Не знаю. Каков стартовый набор? – спросил Чаз. – Полдюжины?
– Нет проблем.
– Так ты говоришь, они сильнее, чем те, что прописывают врачи?
– Точно. Госконтроль за медикаментами явно бы не одобрил.
– Где ты сейчас? Они у тебя с собой?
– Расстреливаю корзину мячиков в «Соснах северного Бока». Твой друг спешит, да?
– Да. Кажется, ему предстоит жаркий вечерок.
– Давай встретимся в гольф-клубе примерно через час.
– Отлично, – сказал Чаз. – За мной должок.
– Да ну, забудь. – И после смущенной паузы приятель добавил: – Парень, это так ужасно, то, что случилось с Джои. Черт, вот горе-то какое. Как ты только держишься?