Купчиха. Трилогия
Шрифт:
Во время всей этой речи Виола смотрела на него с изумлением. Что он такое говорит? Бредятина какая-то. Это он ей руку и сердце предлагает? Ну надо же! Хоть бы сказал что-то вроде: "Виола, я вас люблю". Она бы подумала. Так нет же: раскладывает ей все выгоды как на счётах. Можно подумать, она такая бездушная торгашка, которая только о выгоде и думает. И сам зачем-то строит из себя холодного дельца, для которого брак это сделка.
Конечно, сама Виола обязательно учла бы все за и против даже если бы была влюблена. Сватайся к ней Ули и то бы договорилась на берегу, уладила бы все спорные нюансы и обязательно вставила бы их в брачный
А, кроме того, ребёнок. Ребёнок и Гина. Ей надо было строить новую жизнь с ними, Мельхиор туда никак не вписывался. Поэтому она улыбнулась прямо в трепещущее ожиданием лицо мага, поднялась и сказала:
— Я очень благодарна. Правда. Я уважаю вас и считаю другом. Но нет. Простите. И ещё. Мы с Региной покинем Эдель после праздника. Считайте, что я вас предупредила за две декады.
Увидела, как меркнет лицо мужчины, и вылетела из кабинета. Нашла Гину, которая искала что-то в комоде, и выпалила:
— Готовься. Сразу после праздника мы уезжаем.
— А что случилось? — заволновалась служанка.
— Ничего, — отрезала Виола, — просто время пришло.
Если она хотела этим отделаться от Регины, то просчиталась… Та прицепилась как репей и вскоре уже знала все подробности их разговора с Мельхиором. Выслушав подругу, схватилась за голову:
— Это он так тебя уговаривал? Ну, дурак! Как маленький, честное слово! Или он решил: раз ты купчиха, то на тебя можно только практической выгодой воздействовать? Прямо не знаю, что сказать.
— Ничего говорить не надо, — возразила Вилька, — Я приняла решение и менять его не собираюсь. Мельхиор хороший человек, но и я его не люблю, и он видит во мне только полезного человека. К тому же он ещё не знает о ребёнке.
— Ты же сама не захотела ему сказать! — возмутилась Гина.
— И хорошо сделала, поверь. Родной отец от моего сыночка отказался, а навязывать ему постороннего дядю неправильно.
Они бы ещё долго препирались, если бы не пришёл Жером и не напомнил, что день зимнего солнцестояния через два дня. Завтра надо съездить в Балинар за припасами, а то сейчас на рынке всего завались, а после праздника будет шаром покати ещё декады две. Вилька упорхнула проверять закрома и писать список, а Регина так и осталась у комода со столовым бельём сожалеть, что не убедила подругу. С Мельхиором за спиной им бы было много легче, да и привыкла она к магу, привязалась.
Он же хороший и Вилечку любит так, как никакому графёнку и не снилось. Только вот не умеет выразить свои чувства, поэтому и лепит всякую ерунду. Пойти научить его, как объясниться с другим результатом? Поздно. Вот так взял и сам себе испортил всё дело.
Но она всё же пошла и долго выговаривала магу за глупость и поспешность. Надо было сначала с ней посоветоваться, она бы подсказала. Мельхиор не стал ругаться на служанку, выслушал её и спросил:
— Я совсем дурак?
— Ну, — не совсем, но к тому близко, — скособочившись от смущения, произнесла вердикт Гина.
— Я всё испортил?
Она не стала его успокаивать.
— Боюсь, что на сегодня это так. Вряд ли Виола в ближайшее время позволит вам снова поднять эту тему.
— А потом она уедет и я её навсегда потеряю, — меланхолически заключил мужчина, — Она уже предупредила меня, что увольняется и забирает вас с собой.
Женщина вдруг легкомысленно махнула рукой.
— Ерунда какая! Во-первых, в Девяти королевствах действует магическая почта, которая найдёт её хоть в Драконьих горах! А во вторых
Маг её перебил:
— А если она не захочет ответить?
— Вот я и говорю: во-вторых! Если она не ответит, есть ещё я. Я её бросать не собираюсь, так что можете смело писать сразу мне.
И прижала палец к губам.
— Т-ссс Пусть Это будет наш маленький секрет.
Два дня перед праздником прошли в обычных хлопотах. Мельхиор бегал в мэрию, обсуждал там фейерверк и иллюминацию, заодно поставил мэра в известность, что получил звание магистра и уйдёт, как только найдёт себе подходящее место. Тот квохтал как курица, хлопал крыльями, пытаясь доказать магу, что тот обязан остаться на прежних условиях, но Мельхиор стоял на своём. Он имеет право. Когда после праздника ратуша снова откроется для посетителей, он придёт туда и оформит все бумаги. Если мэр желает и далее пользоваться его услугами, то пусть не забывает: бесплатная магия закончилась, придётся платить по магистерскому тарифу.
Толстячок, как ни странно, хорошо представлял себе сколько это и быстро пошёл на попятный. Вытряс только внеочередную бесплатную проверку и зарядку всех амулетов, которые используют городские службы. Когда ещё им нового мага пришлют, а жить-то надо.
Мельхиор не стал с ним торговаться. Сказать честно, сейчас ему было всё равно. Главный разговор в своей жизни он провалил, главный приз упустил, что там мэр с его крохоборством.
Вилька же съездила в Балинар за припасами, а затем взялась готовить праздничный обед. По традиции в этот день надо было съесть столько, сколько влезет и чуть больше. Тогда боги пошлют сытый год без болезней и неприятностей. Глупая традиция, но все её придерживались и Виола не составляла исключения.
Так что в доме мага зимнее солнцестояние встречали гусем с яблоками, печёной, жареной и солёной рыбой, окороком, колбасами и вяленым мясом, многочисленными и разнообразными солениями, овощами и фруктами, пирогами, сладостями и сдобой. Стол ломился так, как будто за него должна была усесться рота голодных солдат.
Но всю эту роскошь предстояло умять четверым. В доме Мельхиора гостей не ждали.
Тем сильнее удивился маг, когда в дверь кто-то постучал. Было ещё не поздно, но уже стемнело и сразу разобрать, кто там за дверью, он не смог. Едким страхом плеснула мысль, что это могут быть маги из Коллегии. Нарыли что-то и пришли забирать, зная, что в праздник никто не ждёт дурного. Но Мельхиор теперь магистр и гражданин совсем другого государства, без санкции совета магов его тронуть нельзя.
Он отбросил дурацкий страх и распахнул дверь. В первую минуту ничего не понял: кто здесь стоит? Невысокий, совершенно седой, кудлатый тип с бородой в нелепой куртке, каких тут никто не носит Он уставился на пришельца, а тот на него.
Первому надоело молчать кудлатому. Он заговорил хриплым, надтреснутым голосом:
— С праздником. Эй, маг, ты обещал не обижать мою дочь. Она здесь?
Тут уж Мельхиор не мог не узнать Теодора. Тот, конечно, очень изменился. Сильно постарел, похудел, даже голос стал другим, но характер остался прежним. Маг сделал Тео приглашающий жест, повернулся и изо всех сил заорал: