Купчино, трилогия
Шрифт:
Он неторопливо шагал по ночному Купчино.
"Да, дела-делишки", - жалостливо вздыхал растроганный внутренний голос.
– "Ждала, понимаешь. Даже ни с кем не целовалась. Невероятная история для наших сексуально-раскованных времён. Невероятная.... Ты-то, вот, братец, верность школьной любви не соблюдал и романы-интрижки крутил регулярно.... Хотя, иначе и нельзя было. Боевой офицер российского ГРУ - не интересующийся женским полом? Нонсенс, однако. Могли бы заподозрить - чёрт знает в чём. В том плане, что в нездоровых наклонностях, недостойных высокого звания российского офицера.... Ладно, забыли напрочь
Сергей вернулся домой (непроизвольно отметив, что тёмно-синяя машина с иностранными номерами опять была припаркована возле подъезда), заполнил кошачье блюдечко сметаной, вскрыл алюминиевую банку и от Души хлебнул пивка, а после этого сообщил:
– Знаешь, Кеша, а я влюбился. В том смысле, что в очередной раз и в ту же самую девушку. Вот, даже стишок, пока шёл к дому, по этому поводу сочинил.
– Мяу?
– на время позабыв про вкусную сметану, откликнулся чёрно-белый кот.
– Мур-р-р, - мол: - "Стишок? Это хорошо. Я, знаешь ли, люблю поэзию. Зачти-ка...".
– Хорошо, слушай:
Нежность - это просто молчание.
Закушенная губа, комок в горле.
Дождалась через столько лет? Сдержала то обещание?
Было такое дело, помню...
Все эти годы - верила?
До сих пор - ещё девушка?
Братцы, да я козёл - попросту,
Старый и замудоханный,
Всеми Богами - оптом.
Те Боги - дядьки серьёзные, найдут везде - промежность.
Богам - богово. Чёрту - чёртово.
А у нас с тобой - только нежность....
– Ну, как тебе, приятель усатый?
– Мур-р, - одобрил Иннокентий, - мол: - "Зачётно и знаково...".
Глава восьмая
Змея из трубы
Если вы следуете через Неву по Вантовому мосту со стороны Купчино, то, уже почти переехав на противоположный берег, обязательно посмотрите направо: мост-то достаточно высокий, следовательно, с него можно много чего интересного рассмотреть.
Как вам - увиденная картинка? Из серии: - "Сюрреализм подкрался незаметно?". Вот, то-то же...
Вроде бы - городская черта, но никаких современных высоток нет и в помине. Наоборот, сплошная частная малоэтажная застройка. Причём, разная.
Встречаются и совсем старенькие избушки: бревенчатые, почерневшие, ветхие, покосившиеся, много лет некрашеные, но с резными наличниками-ставнями. А также с журавлями-колодцами и чёрными треугольниками погребов во дворах. Это - остатки деревень, выстроенных ещё в незапамятные Времена, когда многие крупные заводы и фабрики располагались вдоль невских берегов. Логистика тогда была такая: и сырьё, в основном, баржами завозилось, и приличная часть готовой продукции отгружалась по воде. А где появлялся крупный завод (или фабрика), то там почти сразу же возникали и так называемые "рабочие слободки". Как же иначе? Ведь, метро, трамваев, троллейбусов и маршруток тогда не было. Да и лошадей, как известно, на всех не напасёшься. А пешком много ли находишь? Вот, рабочие с семьями и селились - как можно ближе к конкретному предприятию...
Но есть в современной малоэтажной застройке, расположенной на правом берегу Невы, совсем другие дома: и огромные безвкусные коттеджи из красно-бурого кирпича, и "замкоподобные" виллы с многочисленными башенками-шпилями, и элегантные сооружения в
В девятнадцать ноль-ноль на территорию солидного поместья, расположенного на правом берегу Невы и огороженного по периметру высоченным забором, въехал мощный японский внедорожник. Машина, коротко просигналив мрачным охранникам и обогнув помпезный трёхэтажный коттедж красно-бурого кирпича, остановилась возле аккуратной рубленой баньки.
Из приземистого угольно-чёрного джипа с "красивыми номерами" выбрался подтянутый седовласый мужчина в модном длиннополом пальто кофейно-кремового цвета - а-ля "я недавно был в Милане". В таких пальтишках нынче обожают - до острых желудочных колик - разгуливать сытые и самодовольные представители российской бизнес-политической элиты. Типа - визитная карточка такая, мол: - "Я не из простых чалдонов буду. Ох, не из простых, мать вашу простецкую...". И тёмно-бордовый кейс-дипломат, ручка которого была крепко зажата в правой ладони мужчины, был очень даже солидным и представительным: в таком и пару-тройку миллионов американских долларов перевозить незазорно.
А таких приметных мужичков нынешние дамы бальзаковского возраста почему-то взяли моду величать "седыми бобрами". Впрочем, им (дамам), безусловно, видней...
Навстречу представительному господину поднялся - с широкой резной скамьи, расположенной рядом с баней, - непрезентабельный бородатый и лохматый пожилой тип, облачённый в бесформенный зипун со стареньким овчинным воротником.
– Здравствуй, уважаемый шеро-бароно, - вежливо кивнул головой седовласый мужчина.
– И тебе, господин полковник, не хворать, - криво ухмыльнулся золотозубым ртом смуглолицый бородач.
– Такой гость - как желанный и дорогой подарок.
– А как оно, твоё здоровье драгоценное, почтенный Бахтало? Почки больше не шалят?
– Гораздо лучше стало. Гораздо. Благодаря твоим таблеткам тибетским, хитрым. Выручил, однако. Спасибо, друг.
– Не за что. Свои люди: обязательно сочтёмся, как и полагается.... Поговорим?
– Конечно. Дело-то святое.... Ванька!
Тихонько скрипнули дверные петли, и от баньки торопливо засеменил низенький старичок, одетый под среднестатистического русского крестьянина конца восемнадцатого века.
– Здесь я, хозяин!
– раболепно срывая с головы островерхий войлочный колпак и почтительно кланяясь, залебезил старик.
– Здесь. Явился, так сказать, по зову.... О, какие важные и серьёзные люди к нам пожаловали. Сам господин полковник. Уж, как я рад услужить...
– Как дела?
– сурово сдвинув к переносице густые пегие брови, прервал старичка цыган.
– Всё в полном порядке, хозяин. Банька истоплена, камни малиновые, веники замочены, водицы вдоволь, стол накрыт.... Может, ещё чего изволите? Девок блудливых, к примеру?