Купе смертников
Шрифт:
16 часов 20 минут.
Лотерейный билет номер 51708 был предъявлен к оплате неизвестным лицом 5 октября около 11:30 в отделении Национальной лотереи на улице Круа-де-Пти-Шан в Париже.
Кассиры запомнили человека, который явно нервничал, пряча свои семь тысяч новых франков в новеньких купюрах в старый кожаный бумажник. Они наверняка смогли бы его опознать. Память на лица — обязательное требование к людям их профессии.
Приметы: 35—40 лет, лицо длинное, нос длинный, шатен, волосы зачесаны наверх, чтобы казаться выше,
16 часов 30 минут.
Жуи позвонил из бара неподалеку от дома, где жило семейство Гароди. После обеда он не спускал глаз с молодой женщины, неотступно следовал за ней. Она отправилась за покупками в магазины «Галери Лафайет», «Лувр» и на авеню Опера, покупала она все очень быстро, прекрасно зная, что хочет приобрести: кофточку из джерси, туфли, показавшиеся Жуи очень красивыми, две пары нейлоновых трусиков, одни сиреневые, другие белые.
— Она наверняка тебя заметила, раз ты сумел все это разглядеть, — сказал Грацци.
— Да, в «Лувре». Мы с ней немного поболтали. Я ее здорово напугал, когда сказал, что охраняю ее.
— Ты рассказал ей о Риволани и Даррес?
— Пришлось.
— Что она тебе ответила?
— Что это ужасно, что она сейчас же вернется домой. И вернулась. Я нахожусь напротив ее дома.
— Ну и оставайся там.
16 часов 35 минут.
Теория комиссара Таркена: Жоржетта Тома узнает, что выиграла семьсот тысяч старых франков в Национальную лотерею, но не уверена, что правильно расслышала номер по радио в одной из марсельских пиццерий. На следующий день она, купив утреннюю газету, проверяет номер, но никому ничего не говорит.
Вопрос следователя Фрегара: почему не говорит?
Ответ инспектора Грацциано: надо вспомнить ее инициалы на белье, инициалы на дверцах ее «дофина», ее махровый эгоизм. Да и зачем об этом говорить?
Теория Таркена: кто-то каким-то образом узнает в четверг или в пятницу, что у Жоржетты Тома имеется лотерейный билет, выигравший семьсот тысяч франков. Он садится в «Фокейца», который отходит в пятницу вечером, чтобы последовать за ней. Она почему-то задерживается в купе после ухода других пассажиров, и этот «кто-то» входит в купе, а, может, уже находится там, убивает ее, забирает лотерейный билет и получает деньги на улице Круа-де-Пти-Шан.
Вопрос Фрегара: зачем было убивать ее в поезде, подвергая себя подобному риску?
Ответ инспектора Грацци: да у него просто не было другого выхода. Этот «кто-то» знал, что она может поехать за деньгами прямо с вокзала. И тогда все пропало.
Теория Таркена: этот «кто-то» убивает ее, получает деньги и либо хранит новые банкноты при себе, если не догадывается, что их номера зафиксированы, либо пытается как можно скорее их разменять.
Вопрос Фрегара: зачем было убивать затем еще двух пассажиров из того же купе?
Ответ Грацциано: этот «кто-то» допустил ошибку, из-за этой ошибки он может попасться, и потому он убирает двух мешающих
Фрегар с сомнением качал лысой головой; он знавал преступников, которые могли убить из-за какой-то чепухи, просто чтобы купить себе пачку сигарет. Однако хитрый трюк с лифтом у Элианы Даррес плохо вяжется с людьми подобного склада.
16 часов 48 минут.
Префектура Марселя: хозяйка «Отель де Мессажери» на улице Феликса Пиа обнаружила в пепельнице на ночном столике Жоржетты Тома после ее отъезда в пятницу двенадцать таблеток аспирина.
Габер позвонил около пяти часов. Он обошел все конторы по найму, но безрезультатно. У него возник новый план, как отыскать девушку из Авиньона, он возвращается в контору.
Грацци сказал, что здесь его ждет много интересного. Жан Лу выказал по телефону вежливый интерес и узнал все новости. Добавил:
— Ладно, приятель, мне кажется, все идет как надо, надеюсь, успею явиться еще до того, как вы поставите точку.
— Возьми такси и возвращайся побыстрее.
— Это уж само собой, патрон. Небо словно прорвало. Ты разве не видишь, что творится на улице?
Грацци увидел, что за окном стемнело, солнце исчезло, льет проливной дождь.
Допрос мужа Жоржетты Тома, Жака Ланжа.
Высокого роста, старше, чем думал Грацци, представительный мужчина в хорошо сшитом костюме, он не старался выказать больше горя, чем испытывал на самом деле, но видно было, что он искренне огорчен. Сидел на стуле и курил «Кравен», он тоже ничего не знал.
Он говорил, что Жоржетта в ту пору была еще ребенком, что он был на двадцать лет ее старше и никогда не таил зла на нее. Однако он очень страдал, когда узнал, что она ему изменяет. Коммерческий директор, занимавшийся теперь торговлей автомобилями, не нравился ему. Он сказал о нем: «одноклеточный». Грацци, у которого создалось точно такое же мнение, лишь кивнул головой. С этим все было ясно.
— Случалось ли ей покупать лотерейные билеты, когда она была вашей женой?
— Иногда покупала, как и все.
— Полного номинала?
— Это в какой-то степени зависело от наших финансов.
— Вы знакомы с Бобом Ватским?
— Нет. Но она мне говорила о нем, ведь мы иногда виделись. Я продолжаю работать у «Жерли», а она перешла к «Барлену». По работе нам приходилось иногда встречаться.
— А с Эриком?
— О нем она мне тоже говорила. С ним, мне кажется, все было куда серьезнее.
— Почему?
— Если бы вы слышали, как она говорила о нем, вы бы не стали меня спрашивать почему. Он молод, он почти ребенок, и по уму он совсем дитя. Это трудно объяснить человеку, который ее не знал. Эрика она любила, как самое себя, он похож на нее.
— Не понимаю.
— Я так и знал, я же об этом сам вам сказал.
— Вы полагаете, он имеет отношение к убийству Жоржетты?
— Я этого не говорил. Но это убийство бессмысленно. А то, что не имеет смысла, очень подходит и для Жоржетты, и для юного Эрика.