Купец III ранга
Шрифт:
Неспешную речь главы СИБ прервал деликатный стук, и в следующий момент в кабинет заглянул личный секретарь Шуйского — барон Шундеев.
— Прошу прощения ваша светлость, граф Галицин запрашивает немедленную аудиенцию!
Шуйский загадочно усмехнулся и, бросив на Губанова внимательный взгляд, мазнул рукой.
— Проси.
И именно в этот момент Аристарх Петрович почувствовал, как по спине пробежала очередная струйка пота.
Ладони предательски вспотели, но статский советник с огромным усилием сохранил невозмутимое
— Князь, — вошедший в кабинет Шуйского одаренный был под стать своей стихии — резкий и имульсивный, как порыв ветра. — О, и этот выскочка тут!
— Граф, я бы попросил вас.
— Для тебя ваша светлость и никак иначе, — отрезал Галицин. — Что, Алексей Петрович, этот, — граф кивнул на проглотившего оскорбление Губанова, — уже донес о пробуждении Свечи?
— И даже пообещал решить проблему, — на лице Шуйского блуждала загадочная улыбка. — Лично.
— Балабол! — презрительно бросил граф, без разрешения усаживаясь в гостевое кресло, в то время как Губанов оставался стоять посреди кабинета. — Позволь мне заняться пробудившимся. Что до Смотрителя, то можешь поставить на его место своего человека. Я не буду возражать.
— Боюсь, что будет возражать канцлер и его партия, — усмехнулся Шуйский, демонстративно не обращая внимания на то краснеющего, то бледнеющего Губанова. — К тому же императрица будет против усиления военной коалиции.
То, что Шуйский и Галицин обсуждают политические расклады в присутствие Губанова, говорило лишь об одном — его уже списали.
И Аристарх Петрович понял это так же отчетливо, как и то, что на него повесят всех собак.
И даже его покровители ему не помогут.
Губанов подставился сам и подставил партию канцлера. А такого при дворе не прощают.
— Можем отдать место ставленнику императрицы, — предложил тем временем Галицин. — А свое возьмем от стелы. Крайний раз я получил за того пацана целый ранг!
— Как вариант, — согласился Шуйский, — Тогда поступим следующим образом…
В этот момент Губанов понял — или сейчас он что-то предпринимает, или его дни действительно сочтены.
— Господа! — голос статского советника дал петуха, но Аристарх Петрович тем не менее продолжил. — Клянусь, — он резанул ледяным клинком правую ладонь, — я лично уничтожу пробудившегося!
— Вот ведь сученыш! — выругался граф. — Клятва на крови!
— Хм, — Шуйский посмотрел на Губанова новыми глазами. — А мальчик неплох.
— Ваше сиятельство, Алесей Семенович! Позвольте мне послужить Империи и покарать пробудившегося!
— Алексей, пробудившийся мой! — прорычал Галицин. — Этот сопляк, — он метнул в Губанова гневный взгляд, — сделает все, чтобы покрыть недостачи! Мы оба знаем, зачем он нужен канцлеру!
— Мы все тут не без греха, — Шуйский с намеком посмотрел на Галицина, и граф тут же сдулся. — И этот сопляк, как ты говоришь, в отличие от некоторых не болтает и идет до конца. Думаешь, канцлер не знает, что происходит в моем кабинете?
Галицин,
— Когда встает вопрос о безопасности Империи, — голос главы СИБ превратился в лед, — нет места дружеским симпатиям и родственным связям. Есть только интересы Империи!
То ли Шуйский действительно так считал, то ли работал на образ рьяного защитника Империи, но так или иначе его речь выглядела внушительно.
Аристарх Петрович даже внутренне восхитился тому, как князь всего парой фраз умудрился выставить себя в белом свете.
Но следующие слова главы СИБ поразили статского советника в самое сердце.
Они же, впрочем, дали ему и надежду.
— Вы оба отправитесь на поиски пробудившегося, и тот, кто первым принесет его голову, получит очередной ранг и личную благодарность императрицы!
Учитывая, что за каждый последующий ранг, начиная с десятого, даровали солидный участок земли в потомственное владение, награда была более чем достойная.
Не говоря уже о ранге и благосклонности императрицы!
— Ну а тот, кто не справится, потеряет один ранг и будет отдан на растерзание отделу аудита.
Потерять один ранг при дворе было равнозначно вечному позору и отлучению от общества. Того, кто не справится ждала, как минимум, отставка, а как максимум, учитывая обещанный аудит, каторга.
«И ведь действительно, — подумал Губанов. — Пан или пропал…».
— Судя по интенсивности огонька, пробудившийся недавно получил второй ранг.
Шуйский внимательно посмотрел сначала на Губанова, потом на Галицина, проверяя, слушают ли его одаренные.
По всему выходило, что слушали. И не просто слушала, а ловили каждое его слово.
— На этот раз Свеча не смогла указать точного месторасположения пробудившегося — продолжил глава СИБ, — А это значит… Что?
— Либо цель находится в радиусе действия какой-либо аномалии, — тут же отреагировал граф. — Либо в одном из Храмов. Как тридцать лет назад. Мы два года искали пробудившегося, а он спокойно себе обучался в Храме.
— Помню, — кивнул Шуйский. — Форточник. Редкий случай, но нельзя списывать его со счетов.
— Всего в Империи шесть аномалий, — граф, к тихому ужасу Губанова, демонстрировал поразительную осведомленность. — Стужа, Пекло, Лавина, Гладь, Чащоба, Полымя.
— Стужа — это ледяная пустошь в Выборгской губернии, — Шуйский, к огромному облегчению Губанова, смилостивился над статским советником или, что вероятней, решил уровнять шансы охотников на пробудившегося.
— Пекло — это пустыня в Забайкалье. Лавина — горы Эльбруса. Гладь — Байкал. Чащоба — тайга в Якутской губернии. Полымя — гейзеры Камчатки.
— Прописные истины, — буркнул граф, недовольно покосившись на Губанова.
— А ведь действительно, — на лице Шуйского мелькнула ироничная улыбка. — Смотритель Свечи наверняка в курсе этой… базы?