Купец из будущего 2
Шрифт:
— А, это дань, что ли? — Само что-то такое припоминал. — Серьезно вас обдирают франки. А вы зачем им платите? Саксы воевать разучились?
— Да мы уже много лет эту дань платим, — подал голос хмурый сакс. — А если не платим, франки с большим войском приходят. Каждый год мужи бунтуют, не хотят скот отдавать. Их эделинги едва удержать могут. А вот мой хозяин, Бертоальд, хоть сейчас воевать готов. У него франки отца и брата убили. Он их ненавидит люто.
— Так чего не воюете? — удивился Само. — Ведь король Дагоберт еще мальчишка совсем. Ему лет пятнадцать, вроде.
— А ты про короля Хлотаря не забыл? — зло посмотрел на него сакс. — Он же нашу землю разорит войной.
— Так
— Ты с чего это взял? — сакс начал медленно, но верно трезветь. — Уже давно бы все знали об этом. Если ты мне лжешь, купец, я тебя прямо здесь зарежу.
— Так я же только что из Парижа, — пожал плечами Самослав, не обращая внимания на вылезшие из орбит глаза Григория. — Там уже все об этом знают. К вам, наверное, еще гонец не доехал. Это чистая правда. Клянусь святым Мартином!
— Молот Ирмина мне в задницу! — просипел абсолютно трезвый сакс. — Я, пожалуй, домой поскачу. Пока, парни! Приятно было посидеть с вами!
— Ваша светлость, что это было? — пискнул одуревший от ужаса Григорий. — Вы в своем уме? Или вы считаете, что нас должны повесить не только в Бургундии, но и в Австразии тоже? Так я вас разочарую. За такое нас никто вешать не будет. Нас изломают на колесе и скормят воронам.
— Я купил нам время, Григорий, — ответил ему Самослав, на которого вдруг нахлынули воспоминания. Ведь именно так все и было, он же об этом читал когда-то, бесконечно давно. Герцог саксов Бертоальд до самого последнего момента верил, что король Хлотарь умер. До самого конца... И он добавил: — Я только что купил нам целый год, Григорий. А может быть, и больше, если повезет.
— Но... Святой Мартин..., — мямлил Григорий. — Он же покарает вас.
— Я же язычник, ты забыл? — удивленно спросил Само. — Мои боги защитят меня от него. И вообще, ты знаешь, что такое ложь во благо? Не знаешь, ну так я тебе потом расскажу. И тогда ты поймешь, что даже святой Мартин простит меня за эту ложь, потому что тысячи наших людей останутся в живых.
— А саксы? Они останутся в живых? — спросил его Григорий.
— А у них есть свои князья и свои боги, — честно признался Самослав. — Я не обязан еще и про саксов думать. У меня своих забот хватает.
— Страшный вы человек, ваша светлость, — задумчиво протянул Григорий.
— Да, ты уже говорил, — согласился Само, и развел руками. — А куда деваться? Не мы такие, жизнь такая. — Он что черкнул на листе папируса и добавил:
— Бранко! Скачи назад, в Санс! Передай почтенному Приску вот это письмо. Пусть сначала в Кёльн приезжает, а потом сразу к нам. Скажешь, через два-три месяца хорошая партия живого товара будет. Ждан, скачи домой! Скажешь Збыху, что соль северным путем пойдет. Он знает, о чем речь, пусть лодки готовит. Деметрий пусть тагму в поход ведет. Встретимся с ним в землях лемузов. А мы тоже в сторону дома двинем, тут скоро очень беспокойно будет.
Шесть недель спустя.
Священное дерево Ирминсуль, что росло на берегах реки Везер, было окружено тысячами людей. Сюда, в земли энгров, стекались отряды саксов со всех концов их огромной страны. Быстрые всадники помчали во все стороны после встречи вождей. Со скоростью молнии полетела весть о том, что народ саксов идет войной на короля Дагоберта, который остался без защиты отца.
Сюда уже шли даны, почуявшие нешуточную поживу. Сигурд Рваное Ухо, сын ярла из Ангельна, привел две сотни храбрецов,
Сюда пришли бодричи и лютичи, ненавидевшие друг друга, но на время оставившие свои распри. Волчьи шкуры лютичей, называвших себя вильцами, вызывали уважение даже здесь. Свирепыми бойцами были словене, жившие у Студеного моря. Сюда же шли мужи из земель сербов, которые решили пограбить богатые земли франков заодно с извечными врагами — саксами.
Людское море с надеждой смотрело на священное дерево, в котором жил дух воинского бога саксов Ирмина. Он же Яровит, он же Тор, он же Тюр, он же Донар... А потому воины склоняли голову, ожидая, когда выбранный герцогом на эту войну Бертоальд перережет горло быку, назначенному в жертву. Ведь вождь племени в это время — это еще и жрец. Скудная жизнь не давала возможности кормить дармоедов. Шестеро дюжих воинов держали на веревках быка, который водил налитыми кровью глазами по сторонам. Он явно не ждал ничего хорошего. Шум толпы пугал его.
— Боги приняли жертву! — торжественно крикнул герцог, поднимая вверх окровавленный нож.
Воины взревели, потрясая оружием. Они выйдут завтра же, ведь впереди их ждут богатейшие земли Австразии, нетронутые войной уже много лет. Тысячи воинов, пришедших на войну, должны есть каждый день. А запасы еды, принесенные с собой, не бесконечны.
Глава 33
Мец. Австразия.
— Мой король! — майордом Австразии Пипин, что был родом из Ландена за Маасом, сделал короткий поклон в сторону юноши лет пятнадцати с длинными волосами, расчесанными на пробор, заплетенными в две тугие косы. Дагоберт, лицом похожий на мать, Бертетруду, в остальном походил на отца. Он был силен, смел и весьма неглуп. На отца юный король походил во всем, кроме отношения к женщинам. Хлотарь безумно любил его покойную мать, и в походах налево замечен не был. А вот Дагоберт был просто ненасытен, напоминая в этом своего распутного деда Хильперика.
— Что случилось? — лениво спросил Дагоберт, который собирался на охоту, и в данный момент примерял к руке новое копье на кабана, которое ему принес главный ловчий. Длинный, широкий наконечник, который пробьет толстую шкуру, и короткое, толстое древко, способное выдержать натиск свирепого зверя. В то время короли франков еще не охотились с луками на оленей, считая подобные забавы пригодными только для женщин. Кабан, убитый копьем — вот добыча, достойная вождя.
— Государь, саксы восстали, — поставил его в известность майордом. — Они отказались платить дань и разоряют наши земли на правом берегу Рейна.
— Так собирай войско, — не поменявшись в лице, сказал Дагоберт, отставив копье в сторону. Не понадобится оно, не до охоты сейчас. Случилось то, о чем предупреждал его многоопытный отец. — Мы зальем кровью их землю.
— Я уже послал гонцов, — ответил ему Пипин. — Войско соберется в Кёльне через месяц. Нам тоже нужно выходить.
— Готовьте мои доспехи и коней, — ответил король, немного подумав. Он все-таки успеет поохотиться. Три-четыре дня ничего не изменят.