Купеческая дочь замуж не желает
Шрифт:
Странно, но капусту здесь употребляли в свежем виде, соответственно, длительного ее хранения не было. А мы вот попробуем ее заквашивать, тем более, рассада капусты росла хорошо, дружно и ее было много. Под нее я определила целое поле у самого болота с кислой почвой, капуста такую землю выдержит.
С рассадой и вообще с грядками вышла засада. Эк меня, аж на рифму потянуло. Потому, что вышло у меня как в тойзнаменитой фразе — «хотели, как лучше, а получилось, как всегда». То есть, когда сеяли семена в парники и на гряды, я опять зажмуривалась и изо всех сил желала добра семенам, земле, хорошего урожая. В общем, огурцы мои за буквально несколько дней выдали уже первый настоящий лист. И зелень с редисом тоже поперла
Глава двадцать вторая
Наконец, все было подготовлено — яйца уложены в корзины с соломой, сыр разложен по туескам и коробочкам, ещё осталась приличных размеров кастрюля с сыром, решили взять, может, кто — то со своей посудой придет. Икра по бочоночкам упакована, отдельно в небольшой бочке уложены пласты соленого рыбного филе. А в двух деревянных ящиках уложены умопомрачительно пахнущие копчёные балыки и теши осетра. Ещё мы взяли с собой на продажу несколько кругов масла, а для презентации нового продукта прихватили сливочное масло, несколько буханок хлеба, пару ножей. Ну и весы тоже свои надо было везти. Весы были аналогом старинных русских весов, с металлическими двумя тарелками и гирьками.
Давным — давно, в детстве, видела такие весы у бабушек на рынке, которые торговали разными соленьями. Они лихо бросали на одну тарелку весов большие, крепко пахнущие бочкой и смородиновым листом соленые огурцы, а на другую тарелку со звоном сыпались разные гирьки. Это было столь завлекающие действо, что я стояла, раскрыв рот, и мечтала, что когда я вырасту, так же буду лихо управляться с торговлей. Кажется, моя мечта сбывается.
В этот раз для груза Димар приготовил не просто телегу, а крытый парусиной фургон. Мне он чем — то напомнил фургоны переселенцев — американцев, тянущиеся длинными обозами на Дикий Запад. Выехать фургон вместе с возчиком должен был так же поздно вечером, чтобы успеть приехать в Арнику и дать отдохнуть и лошадям и возчику перед обратной дорогой. Мы же выедем на коляске рано утром. Мы — это Димар, я и Лимка. Решили взять ее для торговли, девчонка считала достаточно быстро, была бойкой, не сравнить с зашуганной девчонкой в столице. К тому же ее пронзительный голос сработает не хуже рекламного громкоговорителя в торговом центре. Я буду скромно отсвечивать рядом, и разруливать сложные вопросы. Ну а Димар будет нас, так сказать, «крышевать» — смотреть, чтобы не обидел кто.
Лимка второй день раздувалась от важности, возложенной на нее миссии, и приготовила свое самое лучшее платье, которое мы купили для нее в столице. Я же, наоборот, приготовила скромное платье, но прихватила с собой несколько аксессуаров и небольших драгоценностей, чтобы в случае чего, можно было бы выглядеть прилично. Просто нацеплять все это на себя не стала.
Дорога от прошлой поездки не отличалась ничем особенным, если не считать того, что не давшая мне подремать своей суетой и подпрыгиваньем на сиденье, нервничающая Лимка недалеко от города вдруг заявила, что она боится и за прилавок не встанет. Понятно, началась паника. Девчонка просто растерялась, надо успокаивать.
— Лима, девочка, ты чего испугалась? Никто тебя одну не бросит, я буду рядом с тобой, и твой папа далеко не отойдет, не плачь, вытирай носик и глазки, а то нос покраснеет и станет картошкой. А у тебя носик такой хорошенький! И глазки красивые, а наревешь, будут красные, как у кролика!
Точно знаю, что женскую истерику можно остановить только одним способом — намекнуть, что после вселенского слезоразлива личико — то того, красотой ужасать будет. Лимка внешне немного напоминала такую шуструю мышку — яркие, зелёные глаза, востренький носик, немного широковатый рот с пухлыми губами, личико сердечком. Сама невысокого роста, мелковатая, быстрая в движениях, непосредственная и искренняя девочка. Косы только малость подкачали — никак не хотели расти густыми, и поэтому Лимка щеголяла пока что с двумя тощими косицами с вплетенными, по поводу торжественного выезда, атласными ленточками.
Озаботившись красотой, Лимка успокоилась быстро, культурно вытерла глаза и нос кружевным платочком, а как же, мы же девушки с городу приехали! и села ровно на сиденье, показывая всем видом, что вот такая красивая девушка и должна стоять за прилавком. Молодец, Лимка! Я в тебя верю!
Остановились на том же постоялом дворе, что и прошлый раз, выпили горячего чая с пирогом, встретили своего возчика с товаром. Потом двинулись всем коллективом на ярмарку. Пока Димар ходил за разрешением на торговлю и выделением торгового места, мы осторожно оглядывались вокруг. Как я поняла, на местном рынке многие торговые места были закреплены за конкретными поместьями, хозяева платили раз в год определенную сумму за аренду, так сказать, торговых площадей.
Прилавки, закреплённые за Белодольем, уже несколько лет не использовались хозяевами, поэтому их отдавали мелким торговцам. Но мы ещё в прошлый приезд предупредили, что возвращаем себе торговые места, и сейчас Димар пошел платить аренду. Наши прилавки располагались почти посередине, чуть далее, то есть, покупатели ещё не успели устать от хождения и будут заинтересованы в покупке.
Наконец пришел Димар, мы начали готовиться к торговле и переносить корзины с товаром за прилавок. Мужчины переносили, а мы с Лимой раскладывали товар на прилавок, проверяли весы, я посчитала в поясной сумке наличную мелочь на сдачу. В небольшую корзинку выложили яйца горкой, в невысоком, широком бочоночке лежали пласты соленого филе рыбы, пирамидкой стояли коробочки и туески с сыром, несколько маленьких бочоночков — ушатиков с икрой.
Достали разделочные доски, ножи, выложили пару буханок хлеба из тех, которые к раннему утру испекла Малия специально для рекламной акции. Хлеб ещё горячим уложили в полотняный мешок, в закрытой коляске он не успел остыть полностью и когда достали из мешка и отрезали первый кусок, вокруг пошел такой духмяный аромат свежеиспеченного хлеба! Да ещё и выложенные на деревянный поднос копчёные балыки!
Несмотря на недавно выпитый чай, у нас началось такое слюноотделение, куда там собаке Павлова! Я, махнув рукой, отрезала щедрою рукой четыре ломтя хлеба, намазала маслом, а сверху положила тонко нарезанный балык. Ели мы все — и я и Лимка и Димар и наш возчик. Он тоже не уходил от нас далеко, только отвёл лошадей с освободившимся фургоном на местную парковку.