Купидон поневоле
Шрифт:
— Да некогда мне ерундой заниматься, нет времени ни на фильмы, ни на книги. Разве что по бизнесу, — отчеканил Медведь.
«Но это же так интересно — поделиться впечатлениями, обсудить книгу или фильм! Вот с Ромой так и делали…»
Взгляды на жизнь — и те различались, как у гризли и панды.
— Еще пара-тройка лет, и открою свою бухгалтерскую фирму. У меня всё просчитано, всё продумано до мелочей. Так и должно быть.
«Угу, — мрачно размышляла Катя, — я так десять лет существовала, продумывая всё до мелочей, ни шагу влево и
А когда Игорь назвал ее королевой цифр, подчеркнув, что Катя всенепременно добьется успеха в этой стезе, у нее и вовсе задергался глаз. Ну прямо мужская версия мамы!
Именно тогда она не выдержала и, собрав волю в кулак, отложила вилку в сторону и прямо сообщила Медведю:
— Игорь, ничего не выйдет. Извините, я пойду!
И помчалась домой, посыпая голову пеплом и костеря себя на все лады.
Во время этого свидания до нее наконец-то дошло то, что упорно и тщательно пыталась отрицать.
Как, ну как она могла так долго не замечать настолько очевидных фактов? Она же любила Романа! Он не просто ей нравился, нет.
Она. Его. Любила!
Катя не могла ответить даже себе, когда именно полюбила своего Купидона, да и так ли это важно? Важно то, что сама, своими же милыми ручками, придушила шанс на счастье.
О, как много она бы отдала, чтобы повернуть время вспять!
Но машины времени под рукой не оказалось. Зато оказалась коробочка самобичевания, сожалений и слез. Полнехонька.
Рома ведь с самого начала увидел ее, в отличие от сухаря Игоря. Это казалось Кате неимоверным, ведь истинные желания она в себе похоронила давным-давно. Он даже цвет ее глаз сразу приметил.
Теперь-то Катя начала воскрешать все те мелочи, которые не то намекали, а кричали: ты ему и правда нравишься, он интересуется тобой всерьез. О, Рома был абсолютно прав, не на что ей обижаться: она всё это время циклилась на себе и своих переживаниях, не думая о нем, воспринимая как должное.
Уму непостижимо, как много он ей дал! Хотя в том-то и дело, что всё это время Катя руководствовалась не тем местом: мозгом вместо сердца.
Она решила позвонить Роме на рабочий телефон. Вдруг выгорит?
С замирающим сердцем набрала номер.
И разрыдалась еще пуще, когда его секретарь сообщила, что Роман Павлович в отпуске со вчерашнего дня.
— Кокос! — позвала Катя любимого кота.
Ну кому еще утешать хозяйку в такое время?
Странно… Обычно Кокос и сам мчался к Кате, если ты пребывала в расстроенных чувствах, но не в этот раз.
— Коко-о-ос! — крикнула та еще громче.
Нахмурилась, встала с дивана и отправилась искать кота. Но не нашла.
Было еще одно местечко, которое Кокос давно облюбовал, но из-за веса нечасто туда добирался: за коробками на балконе.
Туда Катя и направилась.
Чтобы добраться до нужного угла, пришлось переставить несколько коробок, которые кот обычно использовал как трамплин.
Руки ее дрожали,
Катя подняла один из них и обомлела, стекла по стеночке на пол.
Она смотрела на созданные ею четыре года назад портрет карандашом. Тот самый, который рисовала после того, как с Галей обсудила будущего «жениха».
На нее с листа смотрел… Роман.
Нет, сходство не было стопроцентным, но если бы этот рисунок использовали как фоторобот преступника, задержали бы именно Амурцева.
«Я просто идиотка…»
Сама нарисовала и сама отказалась.
Катя поцеловала рисунок и прижала его к себе.
«Что ж, видимо, это именно то, чего я заслужила. Любоваться на твой портрет вместо тебя. Так мне и надо».
И правда, каких гарантий она ждала? Разве могут в любви быть гарантии?
Да и не нужны они ей! Боялась боли, но разве теперь больно не так? Нет, еще больнее. И винить можно только себя. Роман прав: бился головой о стену ее предрассудков. Стена рухнула, но поздно, вряд ли ее любимый Купидон ее простит.
Катя воскресила в голове образ Ромы. Его улыбка, смех, нежность, внимательность, надежность, сильные руки… Как, ну как она могла добровольно отказаться от самого любимого в мире человека?
Она снова всхлипнула и вытерла слезы тыльной стороной ладони.
А еще на нее нахлынуло и другое осознание: Кокоса на балконе не было.
Сердце застучало в груди как оглашенное. Катя вспомнила: когда возвращалась за телефоном, не закрыла входную дверь. Видимо, тогда кот и сбежал.
Катя накинула куртку и побежала в подъезд, а потом навернула несколько кругов вокруг дома, даже прохожих спрашивала, не видели ли они ее кота. Те сочувственно вздыхали, видя заплаканную девушку, но помочь ничем не могли.
Кокос как сквозь землю провалился.
Катя несолоно хлебавши побрела домой. Когда открывала дверь, услышала, как этот треклятый телефон зазвонил.
Катя метнулась в зал: вдруг Рома?
Но нет, звонила Галя.
— Катюш, ну ты чего? Я же жду звонка! Как там Медведь?
— Да как-как, никак, — обреченно отозвалась Катя.
— Ой, ну слава богу! Я так и думала, что ты всё поймешь, стоит только сходить с ним на свидание. Ну, осознала наконец-то, кто тебе нужен, а? — намекнула подруга.
— Поняла… — глухо сказала Катя. — А они пропа-а-али! — вдруг снова разрыдалась она.
— Катя, Катя, тише ты! Ты чего? Кто пропал? — ничего не поняла Галя.
— Рома трубку не берет, Кокос сбежал!
— Во дела-а-а… — мрачно протянула Галя.
— А я же его люблю-у-у-у!
— Кого? Кокоса?
— Да какого Кокоса, Рому! Но поздно уже, он меня не простит! Не простит, да? — горько-горько прошептала Катя.
— Подруженькая моя милая, соберись. Иди напечатай объявление о пропаже кота, развесь на дверях в подъезды. Ромин адрес домашний знаешь?