Купина неопалимая

Булгаков Сергий Николаевич

Премирность Богоматери выражается не только в

*) Служба Успению Богоматери, канон, п. 4, троп. 1.

**) Ср. мой очерк «О почитании св. мощей в православии» (рукописный).

134

том, что Она совершенно изъята из мира земного и человеческого, но и являет­ся «честнейшею Херувим и славнейшею без сравнения (т. е. суще­ственно, принципиально) Серафим». Это превознесение Богоматери над всем миром ангельским, притом не в степени только, но по суще­ству, не количественное, но качественное, трудно поддается пости­жению, ввиду того, что нам недоступна жизнь ангельского мира. Ан­гелы не имеют тела, следов., не может быть и вопроса о различии, связанном с отношением к телу. Ангелы, устоявшие в верности, низвергнувшие с неба сатану (Откр. 12,7-9), окончательно утверди­лись на пути добра, и для них не существует различия между царст­вом природы и благодати, благодати и славы, которое существует для человеков. Они не знают ни смерти, ни воскресения, для них нет Страшного Суда и второго славного пришествия, ибо их удел

уже окончательно решен (Страшный Суд существует лишь для не усто­явших в своем звании духов зла, диавола и ангелов его). В отноше­нии к ним нельзя сказать, что они находятся по ту сторонумирового преображения и всеобщего воскресения, ибо они и без того нахо­дятся вообще по ту сторону мира. Тем не менее служение ангелов как-то связано с судьбами мира, и его свершение и преображение имеет в каком-то смысле значение и для ангельского мира. И Страшный Суд над человеком, главой этого мира, будет каким-то судом и над ангелами, о котором сказаны таинственные слова у апо­стола Павла: «разве не знаете, что мы будем судить ангелов»? (1 Кор. 6,3). Мы ничего не знаем о суде ангелов, а суд над демо-

135

нами уже со­вершен в небе и окончательно исполнится вместе со Страшным Су­дом всего мира, когда совершенно упразднится власть «князя мира сего». Высота ангелов, близость их к Богу, как «светов вторых, пред­стоящих первому свету», конечно, превышает таковую человеков, но она не изменяет онтологического различия их природы и не уст­раняет превосходства над ними человека. Лишь человеку принад­лежит полнота творения сравнительно даже с ангелами. Он есть центр мира и царь мира, он есть микрокосм. Этого нельзя сказать про ангелов, являющихся лишь служителями Божиими в этом ми­ре. Здесь они занимают промежуточное место между миром и Бо­гом, имея в себе силу ипостасного бытия, но не имея силы космического бытия, которому они служат. В этом смысле, соглас­но разъяснениям св. Григория Паламы, иметь тело составляет он­тологическое преимущество человека, связующее его со всем миром, хотя именно это в теперешнем состоянии его ограничива­ет. Бесплотность же ангелов есть не столько преимущество, сколь­ко свойство, присущее ангельскому миру. Нельзя представлять себе, вслед за Оригеном, неоплатониками и современными теософами-перевоплощенцами, будто наш природный, «материаль­ный», т. е. отелесненный мир явился как результат некоторого падения первоначально бесплотных равноангельских духов, вре­менно заточенных для исправления в земные тела. Напротив, мир с человеком создан Богом в конце, т. е. в полноту творения. Он уже предполагает ангельский мир в качестве

136

«слуг» творения*). То, что позднее во времени, первенствует в отношении полноты: человек, сотворенный после ангельского мира, по предназначению стоит выше его. И что это так, с полной очевидностью свидетельствуется боговоплощением, которое было именно вочеловечением Логоса. Он не принял природы ангельской, хотя, казалось бы, даже естест­веннее было бы принять природу бесплотных. И Дева Мария, в ли­це Которой человеческая природа вознеслась до богоприятия, Богоматеринства, тем самым является — в прославлении Своем — славнейшею без сравнения Серафим, т. е. по существу, иерархиче­ски, превыше их. «Слово, собезначальное Отцу и Духу, архангель­ским гласом, Богородице, во утробе заченши, Херувимов и Серафимов и престолов явилася еси превыши» (служба архангелам и ангелам, стих, на Госп. воззв.).

Итак, в Успении Богоматери мы славим прославление чело­веческого естества. Последнее, быв воскрешено, обожено и воз­несено одесную Отца, как плоть Сына, ныне прославляется и в себе самом, как таковое, в лице Пречистой Матери Его. Лествица, юже виде Иаков, осуществляется во всей полноте, ибо небо и земля воссоединились и стали едино.

Богоматерь есть Слава мира, мир, прославленный в Боге и у Бога и в себе имеющий и рождающий Бога. Нужно понять это во всей онтологической значимости, отдать себе полный богослов­ский отчет в догматическом

*) Егда сотворены быша звезды, восхвалиша их гласом велиим вси ангсли Мои» (Иов. 38,3).

137

смысле почитания честнейшей Херу­вим и славнейшей без сравнения Серафим. В славе Богоматери открылась слава творения. Богоматерь есть личное явление Пре­мудрости Божией, Софии *), каковое в другом смысле есть Христос, Божия сила и Божия премудрость. Таким образом, есть два лич­ных образа Софии: тварный и Богочеловеческий, и два человече­ских образа в небе-

*) Об этом косвенно свидетельствует третья из трех ветхозаветных паремий, всегда чтомых в богородичные праздники (первая берется из Бытия 28, 10-17 — о видении Иаковом лествицы; вторая из пророчества Иезекииля о вратах затворенных 43,47 — 49, 2-14; третья из Притчей Солом. 9,1-21). Текст гл. 9, 2: «Премудрость созда себе дом, и утверди столпов седьм» — применяется, таким образом, Церковию к Богоматери, Которая и есть таковой дом или вместилище Премудрости, иначе говоря, Сама есть воплощение Премудрости, она же — Церковь, утвержденная на седьми столпах. Делалась попытка истолковать этот текст в отношении к Христу-Премудрости, но, не говоря о том, что это противоречит прямому его применению Церковью к Богоматери, это ведет и к несообразностям в толковании текста. А именно: если принять, что Премудрость — Логос, Христос, то получается, что Логос, Вторая Ипостась, Сам Себе создал тело или уготовал Матерь. Но это составляет прямое противоречие Благовещению, согласно которому Богоматеринство связано с наитием Св. Духа: «Дух Святый найдет на Тя, и сила Вышняго

осенит Тя». Поэтому естественнее в данном тексте действие Премудрости приурочивать к проявлению в мире Третьей Ипостаси, Св. Духа, и это соответствует также и продолжению текста, явным образом имеющего в виду Церковь и благодатные дары Св. Духа: «и утверди столпов седмь, закла своя жертвенная и раствори в чаше своей вино, и уготови свою трапезу» (9, 12).

138

сах: Богочеловека и Богоматери. Это надо понимать в связи с учением о Пресв. Троице, о Боге и мире. Образ Бо­жий в человеке раскрывается и осуществляется в небесах как об­раз двух: Христа и Матери Его. Сын Божий содержит в Себе всю полноту Божества, свойственную и всей Пресв. Троице, едино­сущной и нераздельной. И как Новый Адам, воплотившийся и во- человечившийся, Сын Божий есть и предвечный Человек, вообразивший себя в Адаме. На основании этого онтологическо­го средства образа и первообраза только и возможно боговопло­щение, вочеловечение именно Второй Ипостаси. Образ человеческий как образ Божий и образ Божий как образ челове­ческий, прославленный в первом и Втором Адаме. И, однако, в небесах имеется еще один человеческий образ, также, очевидно, относящийся к полноте человеческого первообраза, именно Бо­гоматерь, «вторая Ева». Первая Ева создана была из ребра перво­го Адама. Ее происхождение оказалось возможно лишь в связи с ним, как необходимое его раскрытие и дополнение, образ Божий в человеке полностью осуществился лишь в двух (Быт. 1,27: И со­творил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их). Первый Адам и первая Ева оба целиком суть творение Божие, хотя между ними установляется иерархия генезиса: «Адам — Божий», Ева же от Адама. Второй Адам есть Сам Господь, принявший на Себя плоть, т. е. Свое соб­ственное творение, вторая же Ева есть творение — человек, при­надлежащий к тварному миру. В этом смысле Она происходит от Второго Адама, т. е. от Бога, хотя и дает

139

Ему человеческую плоть. Далее, Христос есть человеческий образ Второй Ипостаси, Лого­са. Человеческого образа Первой Ипостаси не существует, ибо Бог-Отец открывается в рождаемом Им Сыне, лишь в Нем и через посредство Его является миру и показуется человекам. Но в ипостасном Своем бытии Отец — трансцендентен (почему и был и может быть спор, правильно ли изображать Отца в человеческом об­разе на иконах Пресв. Троицы, хотя бы в образе Ветхого старца. Само собою разумеется, что собственная икона Бога-Отца, вне Пресв. Троицы, т. е. вне отношения к воплотившемуся Сыну, яв­ляется совершенно невозможной). Но Отец являет Себя не толь­ко в рождаемом Сыне, но и в исходящем от Него Духе Святом, действующем в мире с самого его начала. Он носился над бездной, в Ветхом Завете «глаголал пророки», помазывал царей и вообще святил мужей Церкви Ветхозаветной. Далее Он сошел на св. апо­столов и всякую тварь в Новом Завете. Принадлежит ли образ че­ловеческий и Духу Св., имеет ли Он для Себя личное воплощение? Дух Святый открывается творению лишь действием, Своими да­рами. Изображение Его явно символическое, которое не откры­вает Ипостаси Его: «в виде голубине» или «в видении огненных язык», или же в образе одного из трех ангелов в явлении Аврааму, притом неизвестно именно какого. Личного воплощения, воче­ловечения Третьей Ипостаси не существует. Однако, если нет лич­ного воплощения Третьей Ипостаси, Ее вочеловечения в том смысле, в каком вочеловечился Сын Божий, то все же может быть такая

140

человеческая, тварная ипостась, такое Существо, Которое является сосудом исполнения Духа Св. Оно Свою человеческую ипостасную жизнь совершенно отдает, делает прозрачной для Ду­ха Св., свидетельствуя о Себе: се раба Господня. Такое Существо, Пресв. Дева, н е является личным воплощением Святого Духа, но становится личным, одушевленным Его приятелищем, абсолютно духоносною тварью, Духоносным Человеком. Ибо, если нет ипостасного духовоплощения, то может быть ипостасная духоносность, при которой тварная ипостась в своей тварности совершенно отдает себя и как бы растворяется в Духе Святом. И в этом совершенном Им проникновении Она остановится иноприродной Самой Себе, т. е.обоженной, до конца облагодатствованной тварью, «одушевленным Божиим кивотом», живым «освященным Храмом». Такая духоносная личность коренным образом отличается от Богочеловека, ибо Она есть творение, но Она столь же отличается и от твари в ее тварности, ибо вознесена и приобщена к божественной жизни. И в этой духоносности так­же осуществляется образ Божий в человеке *). Посему надлежит ду­мать, что человеческое существо Богоматери в небе вместе с Бого­человеком Иисусом вкупе являют полный образ человека. Икона Богоматери с Младенцем, Логос и приемлющая Его тварь, испол­ненная Святым Духом, в единстве и нераздельности своей, есть полный образчеловека.

*) Если воспользоваться сравнением из истории догматов для пояснения мысли о Богоматери, как Духоносице, то можно здесь применить понятие адопции, некоторо-

141

Богочеловек и Духоносица, Сын и Мать, являющие откровение Отца через Вторую и Третью Ипостась, яв­ляют и полноту образа Божьего в человеке или, наоборот, челове­ческого образа в Боге.

В образе Божием в человеке, как сказано в Быт. (1,27), соеди­няются начало мужское и женское, Адам и Ева. Мужское и жен­ское само по себе, вне грехопадения, вовсе не есть ужепол, хотя впоследствии и дают основания двум половым модусам человече­ского естества. Первоначально они суть духовные начала, неко­торые духовные квалификации. Насколько мужское начало определяется приматом разума и воли