Купленная. Доминация
Шрифт:
— Ты принимал и проверял от них всю документацию лично. А раз не заметил допущенных ошибок…
— Точно, как я мог такое забыть. Ошибки моих людей — мои ошибки. Святое правило от Стрельникова-старшего. А почему не сделать этого сегодня?
— Потому что его сейчас нет в городе. Улетел на объект в Сочи. Вернется либо к ночи, либо утром. До трех тоже не сможет с тобой встретиться, график забит даже по выходным, в отличие от твоего.
— Спасибо, что не забыл мне об этом напомнить, в который раз пытаясь поставить мне это в укор. Только в отличие от отца, я не собираюсь гробить всю свою жизнь на его компанию и жить в своем рабочем кабинете по 25 часов в сутки
— Не думаю. Такое точно не забудешь…
И что это за на хрен, значит? Я даже далеко не слегка оторопел, болезненно поморщившись и не на совсем ясную голову пытаясь въехать в последние слова правой руки (и, возможно, вездесущего Ока) Стрельникова-старшего. Какое счастье, что Коршунов в этот момент не видел моего перекошенного благодаря его же стараниям лица.
— Мой отдел пашет не меньше других, и я вместе с ним тоже, — в конечном счете, я решил переключиться на более волнующую меня проблему, которая, по ходу, никогда уже не разрешится. — Мы всегда все успевали и успеваем к сроку, и, да, мы не идеальные, как не идеален сам генеральный. Ошибки допускают все, даже он, но только меня он постоянно в них штыняет, как котенка в собственное гомно. Я в компании уже восемь гребаных лет, начинал там едва не с поломойщика, может уже хватит обращаться со мной, как с безмозглой шпаной? Я уже давным-давно всем там доказал на что способен и что могу.
— Прости, Кир. Но я тебе уже говорил. Ничего личного. А с подобными претензиями обращайся к генеральному.
— Да, конечно, к кому же еще? К тому, кого днем с огнем нигде не выловишь, если он сам не возжелает явить себя миру.
— Он ТВОЙ отец, так что кому, как не тебе знать, где и как его искать.
— Спасибо за оху*нную подсказку, Виктор Федорович, вы как всегда способны поделиться ценным советом именно тогда, когда в нем ТАК сильно нуждаешься.
— Я всего лишь посредник, Кир. Не нужно вымещать на мне свое недовольство за своего отца. Сам потом будешь при встрече извиняться. Я тебе передал его требования, ты их услышал и принял. Это уже только твое сугубо профессиональное дело, как ты их будешь решать. Хорошего тебе дня.
— Сраный гондон, — правда выругаться в сердцах пришлось уже после данного Коршуновым отбоя. Хотелось раздолбать телефонную трубку о стеклянную столешницу, но что-то меня (явно каким-то чудом) сдержало. Я просто ее грубо бросил на поверхность стола, тут же принявшись растирать занывшие высверливающей болью виски напряженными пальцами. Еще и подташнивало до сих пор. Охренительное начало выходных, ничего не скажешь.
— Какой божественный аромат. Я чуть было не кончила еще раз, когда он меня разбудил. — на кухню в одних трусиках (какие мы вдруг стали неуместными скромницами) вплыла Жанка, успевшая к этому времени привести полный беспорядок на своей голове в относительно смотрибельный вид и даже немного подправить макияж. Очаровательный и весьма ловкий шустрик. Главное, подгадала по времени, когда же я закончу выяснять по телефону отношения с вице-президентом строительного холдинга "Гарант Стрел-Строй".
— Вообще-то, я заваривал его себе, — буркнул я в ответ несколько раздраженно, поскольку эта красноволосая нахалка добралась до кофеварки первой и подхватила оттуда
— Не будь таким бякой, Кир. Сделаешь себе еще. Ммм, какой он у тебя… ядреный, — после первого глотка она тут же потянулась в сторону сахарницы. — Все забываю, что ты предпочитаешь все очень крепкое, включая кофе.
— Так на кой хватаешь и пьешь? Только теперь попробуй его недопить. И кружку помыть после себя не забудь.
— Да ты сегодня точно не с той ноги встал.
Смотреть, как она портит дорогой и редко где у нас продающийся кофе сахаром с найденными в холодильнике сливками, моих сил уже не хватило.
— Ты бы не могла по-быстрому и желательно молча его допить, после чего прихватить свою подружку и слинять отсюда еще до того, как я закончу со своей порцией?
— Это тебя так Коршунов сегодня вздрючил?
— Это совершенно те твое гребаное дело. — иногда приходится очень сильно жалеть, что вот таких вот почти постоянных подружек подпускаешь к своей личной жизни слишком уж близко. Начинают лезть чуть ли не во все углы, ящики и щели, намереваясь пометить не принадлежащую им никоим боком территорию собственными "феромонами". В такие моменты приходится сдерживать себя просто не по-детски.
— Да ты точно, мягко говоря, не в своем духе. Боюсь даже подобрать более подходящее этому название. Хотя… — она собралась было сделать следующий глоток уже полностью ею испорченного кофе, как вдруг приостановилась на полпути от осенившего ее цепкий умишко просветления. — Это из-за той девчонки из клуба, да? Ты, конечно, и раньше не всегда адекватно реагировал на своего папеньку и нелестно о нем отзывался, когда вспоминал, но сегодня тебя нереально занесло. Я даже в кухню боялась сунуться, пока ты не закончил разговор. Думала, точно прибьешь.
— А сейчас, значит, уже не прибью?
— Я о чем и говорю. Тебя шторит буквально с ночи. Как еще Лерка не сбежала после того, что ты ей устроил на пороге квартиры. Но не признаться не могу, я тогда сама завелась практически до трясучки. Ну вот, вспомнила и… уже ноет и мокнет между ног. Мне срочно нужно в душ.
— А не охренела ли ты в конец?
— Не будь ты таким бякой, Кир. Найдешь ты свою Стрекозу. Чтобы ее не потянуло снова на такого охренительно сексуального красавчика, способного довести до оргазма любую всего парочкой вульгарных фразочек. Кажется, я поняла теперь, почему Лерка сегодня не сбежала.
Так вот как звали то второе тело, что я обнаружил сегодня в своей постели. Хотя, по правде, мне было на это посрать. Я об этом забуду еще до того, как за обеими шлюшками захлопнутся входные двери моей квартиры. Правда, попытка вспомнить, что же я такого сделал с этой Леркой в прихожей, венчалась не особо четкими картинками сумбурного содержания. Они больше походили на обрывки какого-нибудь кошмарного эротического сна, а не на эпизоды из реальной жизни. По крайней мере, точно не моей.
— Почему ты назвала ее Стрекозой? — конечно, я не о Лерке.
— Ты же сам ее так называл всю ночь. Даже сказал, что когда поймаешь, обязательно закатаешь в янтарь на всю оставшуюся память. Звучало, как полный бред, да и ты тогда мало походил на трезвого.
Теперь-то мне уж точно требовался контрастный душ и как минимум три чашки крепкого кофе. Нажираться до такой степени, чтобы не помнить, как минимум половину из всех своих подвигов — не самый лучший признак неизбежного алкоголизма.
— Ты еще не допила? — в присутствии кого-то еще в одной из комнат моей квартиры мне вдруг остро начинало не хватать окружающего пространства и того же воздуха.