Куплю Рога родному мужу
Шрифт:
15
Есть овощи, приготовленные еще вчера, Игнат отказался. Предложил приготовить рыбу, которую купил. Спрашивал с какой-то ноткой страха:
– Как ты относишься к рыбе?
– Прекрасно, – легко ответила я, вытаскивая из пакета сладости, и раскладывая яркие упаковки на полки буфета. Раньше сидела на диетах, стараясь выглядеть на высшем уровне, чтобы не дай бог дать Плотникову еще один повод для негодования. А сейчас представила, с каким наслаждением буду пробовать эти вкусняшки. Настолько задумалась, что потеряла
– Супер!
Я недоуменно уставилась на хозяина кухни и огромный пакет с замороженной форелью в его руках. Он рассмеялся. Искренне. Так, что под ложечкой засосало от нахлынувших чувств.
– Жень, у тебя вид, как у маленького ребёнка, которому впервые в жизни дали конфетку.
Моя радость сошла на нет. Он осекся.
– Извини, может что-то не то сказал. Все в порядке?
Я тряхнула головой, натянула улыбку и непринуждённо спросила:
– Что будем готовить? У меня в запасе есть вкусный рецептик.
– У меня тоже. Давай, если все ингредиенты есть, то приготовим оба варианта?
Я выдернула у него пакет из рук и заявила:
– Сегодня победа в номинации "Лучший шеф-повар" будет за мной!
– Ха! – подбоченился он. – Это мы еще посмотрим.
Мы дурачились. Мы правда дурачились, как дети. Чистили рыбу, делили, кому и какую часть филе нужно для блюда. Потом чуть ли не врукопашную боролись за посуду для выпекания. В итоге остановились на двух абсолютно одинаковых стеклянных формах. В одной он готовил форель со сливками, лимоном и прованскими травами, а во второй я свое любимое – с горчицей и консервированными ананасами.
А еще было вкусно, питательно, объедательно. Мне кажется, я налопалась так, что дышать не могла.
О чем ему и сообщила.
– Все, я объелась. Сейчас свернусь клубочком и усну.
– И что даже чай не будешь? – заговорщицки подмигнул он. – С вкусняшками…
– Ты дьявол! – закатив глаза я искренне засмеялась. – Буду, но немного позже. Нужно отдохнуть.
– Может, прогуляемся? На улице еще светло. Если, конечно, ты хорошо себя чувствуешь.
Я замерла и внимательно на него посмотрела.
– Шутишь? Я об этом мечтаю весь день!
– Нет. Заодно примеришь вещи. И выгуляешь их, а потом, возможно, тебе еще раз захочется меня поблагодарить.
Он улыбался. Так по-настоящему, открыто, что в груди млело и тревожно жалось.
Я сорвалась с места и побежала на второй этаж примерять обновки, крикнув на ходу:
– Морской закон...
Нет, мне не лень было убирать со стола. Я просто не хотела, чтобы он смотрел, как я переодеваюсь. Не хотела повторения ситуации, не хотела сравнивать его с мужем.
16
16
Следующие двадцать минут я потратила на выбор одежды. У меня появились двое джинс, один теплый свитшот, теплая водолазка, шарф, шапка, куртка и даже пара отличных осенних полусапожек.
А еще в двух коробках лежали шикарные парики. Один блондинистый с прямым волосом до пояса, а второй с рубленным каре по плечи жгуче-черного цвета. Мне приглянулся второй.
Я быстро собрала в пучок свою непослушную копну волнистых волос, надела сеточку, а затем парик. Он подошел идеально. И бледность кожи теперь гармонировала, а не превращала меня в бледную моль.
Пару мазков тушью, стрелки подлиннее, красная губная помада, – и вот я уже совершенно не похожа на себя.
Я чуточку старше, увереннее, стервознее. Улыбнувшись своему отражению в зеркале, спускаюсь вниз, где меня уже ждет Игнат.
Цепким взглядом он отмечает все детали моего нового образа, удовлетворённо кивает и подает руку.
Мы спокойно выходим из дома, а затем и со двора. Я жмусь к его теплому боку.
– Замерзла? – он улыбается, обнимает меня за плечи, притягивает к себе. И тихо шепчет на ухо: – Не бойся. И не убегай.
Улыбаюсь, смотрю в глаза, ворошу его отросший чуб, касаюсь пальцами губ.
Это игра во влюбленных, я все понимаю, так надо. Но мне она ужасно нравится. Нравится забота и то, с какой нежностью он прижимает меня к себе, нравится тихий вкрадчивый голос. Он шутит, я смеюсь. Мелкими шагами мы идем по узким аллеям к небольшому пруду, делаем круг и потом возвращаемся.
Дом встречает нас теплом. Игнат помогает раздеться, сам вешает мою новую курточку на крючок. Вижу, что рефлекторно хотел наклониться, чтобы помочь с обувью. Но я опережаю, снимаю полусапожки сама. Выпрямляюсь и искренне, глядя ему куда-то в плечо, говорю:
– Спасибо.
Пауза. Дурацкая. Я не знаю, что еще сказать. А он, скорее всего, боится спугнуть момент.
– Чай?
– Нет, – машу головой, – я все же пойду к себе. Рано мне было идти на прогулку. Приму лекарство и лягу.
Опускаю взгляд, отворачиваюсь и иду к лестнице.
– Жень, я тебя чем-то обидел?
– Нет. Я правда устала, сил нет. Вещи, которые не по размеру, остались упакованными, их можно вернуть. Спасибо еще раз, Игнат.
– Спокойной ночи, – расстроенно вздыхает он.
– Спокойной ночи, – вторю я.
В груди все сжимается от тягучей тоски. Но так надо. Моя душа несется в пропасть, и с этим я ничего не могу поделать. Но хотя бы не так быстро. Потому что знаю, как потом от этого будет мучительно больно.
17
17
На следующее утро Игнат уезжает слишком рано. Сквозь сон я слышу тихий звук отъезжающей машины. Он не забрал вещи – возможно, приедет в обед?
Еще немного валяюсь в теплой постели, но заснуть уже не смогу. Встаю, иду в ванную, а потом спускаюсь вниз. На столе записка и сотовый телефон.