Куплю тебя. Дорого
Шрифт:
Почему мне раньше казалось, что он спокоен? Вот смотрю на него. Лицо расслабленное, а глаза полыхают. И ведь ему хочется меня придушить. А мне так не хочется отступать.
Царапаю ногтями его запястье, хрипло повторяя:
— Отпусти.
Но не отпускает. Желая закрепить полученный мной урок. Понимаю это интуитивно. Читая эти мысли в его глазах. Он доносит до меня, что может стереть в порошок. И от меня даже мокрого места не останется.
А все мои инстинкты кричат: бежать, бежать, бежать.
Размыкает пальцы, поправляет запонки, возвращая рукав обратно. Будто договор подписывал. Или
Дышу тяжело, растирая шею. Смотрю на него с ненавистью.
— На завтра приглашены гости. Я хочу, чтобы Серафима прислуживала за столом.
Он обращался к Патимат.
Я опустила глаза в пол, пытаясь спрятать эмоции.
Убирать пустые комнаты — это одно. Там, за закрытой дверью, меня никто не видит. Я привыкла к физическому труду, он не страшит меня. Но Сабуров хочет унизить. Показать диковинную горничную своим друзьям? Доказать, что подчинил меня?
Только представив завтрашний вечер, мне стало дурно.
Но я стою, расправив плечи, поднимаю ресницы, упираясь глазами в его взгляд. И сцепляю зубы.
— Ох, Серафима, я ещё никогда не видела Ратмира таким злым, — причитает Патимат, кружа вокруг меня после его ухода, — нельзя так неуважительно вести себя с мужчиной. Тем более, он помогает тебе.
Эти слова как соль на рану. Помогает. Да, наверное, стоило бы испытывать хоть капельку благодарности. Ведь он спас мою жизнь. Но ничего подобного я не чувствую. Может, мешает понимание, что для него это лишь способ меня проучить. Показать, как плохо быть продажной девкой.
Патимат всё продолжает говорить и говорить.
Моё отношение к «благодетелю» так не вписывается в её представления о поведении достойной девушки. Я молчала, не пытаясь её разубедить. Её так воспитали. Быть покорной. А меня после смерти отца воспитывать оказалось некому. Я выживала.
Никогда ещё я с такой неохотой не ехала в дом Сабурова, как на следующий вечер. Так и слышала его голос в своей голове, нон-стопом повторяющий одно слово: прислуживать.
В этот раз через центральные ворота меня пропустили без проблем. Но парковаться у дома не позволили. Специально открыли гараж. Впрочем, свободных мест всё равно не оказалось. Двор заполонили иномарки, которых я раньше не видела. Гости.
Хотелось развернуться и уехать, откуда приехала. И пускай потом этот чёрт ищет меня и наказывает.
Посидела так некоторое время в машине. Обдумывая план.
Но найдет же. И придумает кару похлеще.
Патимат оставила новый наряд для бедной Золушки без феи-крестной в комнате горничной.
Отвратительное чёрное платье с воротником-стойкой закрывало даже шею. Сидело, как ни странно, по фигуре, подчёркивая небольшую грудь и тонкую талию. Из-под длинной юбки торчали лишь носки туфель — тоже часть наряда. Фу.
Не могла смотреть на себя в зеркало. То ли монашка, то ли рьяная мусульманка. Похожу тут ещё неделю в этом наряде, глядишь, и свинину перестану есть, и платок повяжу на голову.
— Надеюсь, теперь ты понимаешь своё место в нашем доме.
Нашем? Странно слышать подобное от седьмой воды на киселе. Может, действительно метит
Мадина рассматривает меня, стоя в дверном проёме. Сама она облачена в шелка от кутюр. В дорогие и, на мой взгляд, безвкусные шмотки. Аляповатые. На поясе значок известного бренда. Пухлое запястье украшают золотые часы, сверкающие бриллиантами. Яркий макияж, несомненно, добавляет привлекательности её по-восточному красивому лицу.
Как бы мне ни хотелось признавать, но она миловидная девушка. Тёмные густые волосы, соболиные брови, карие глаза. Такая внешность не нуждается в косметике.
— Ты, главное, своё не потеряй, — прохожу мимо, толкая плечом.
Навстречу идёт Патимат и тут же стреляет глазами в Мадину. Словно чувствуя возможную потасовку. Но девушка просто уходит. Конечно, её ждёт компания Ратмира и его друзей. Интересно, что это за друзья?
Я не знала, чего ожидать. Вероятно, компании тех мужиков, что были с ним в ночь нашего знакомства в клубе. Но вместо них обнаружила сидящими за столом молодых людей. Несколько пар возраста Ратмира. Одинокого мужчину, лицо которого мне казалось смутно знакомым, но откуда, не могла понять. И девушка… блондинка, сидевшая за столом рядом с Ратмиром.
Я увидела её и встала, как вкопанная. Такой подставы я почему-то не ожидала. Едкое, противное чувство разлилось в груди. Оно мне было настолько малознакомо, что я даже не сразу его распознала. Ревность. Ядовитая и удушающая.
Нет. Я не влюблена в Ратмира. Это же сюр. Как можно втюриться в того, кто считает тебя своей… вещью.
Но меня задевает его выбор. Разве я хуже её? Менее красивая? Да, внешне совершенно другая. Далеко не такая фигуристая. Абсолютно неопытная. А кому нужна куртизанка без практики и способностей? Эта, наверное, освоила все навыки минета не хуже порноактрис.
Мне невдомёк были нравы его семьи. Но, судя по комментариям Патимат, Ратмир весьма пренебрегал традициями. Мачеха даже не спустилась на ужин и вроде как лежит в постели едва не с сердечным приступом. Только Мадина сидела за столом с лицом потерянной собачонки.
Патимат объяснила, что мне нужно делать. Впрочем, от меня мало что требовалось. Я просто стояла в углу и ждала распоряжений. Хозяина. Большую часть работы выполняла Патимат. Может, пожалела мою гордость, не знаю.
Я наблюдала за поведением блондинки. Следила за каждым взглядом Ратмира в её сторону. С досадой обнаружив, что она ему нравится. Но такая не понравилась бы только слепому.
Сегодня я ей не конкурентка. На ней короткое откровенное алое платье. Её наряд его, похоже, не смущает. Буфера вот-вот вывалятся из выреза. Даже мне трудно не пялиться на её богатства, что говорить про мужиков.
Вскоре гости переместились в другую часть дома. Расположившись на мягких диванах.
Может, оттого, что я сверлила её недобрым взглядом, она обратила на меня внимание. Насмешливо оценила мой наряд и что-то шепнула на ухо Ратмиру.
До этого момента меня едва ли замечали. Я стояла неприметно, в тени. Мой наряд и вовсе не вызывал интереса. Но она всё испортила. Подозвала, будто я официантка в ресторане, и повертела меж пальцев с длинными ногтями бокал с вином. Видимо, мне самой следовало догадаться, что я должна подлить ей алкоголя.