Курчатов
Шрифт:
Фантастическая целеустремленность Курчатова не иссушила его душу, не превратила в описанного Козьмой Прутковым одностороннего специалиста, «подобного флюсу». По мнению «стариков»-курчатовцев, лучшей его характеристикой служит великолепный лесопарк, взращенный его трудами и заботами на территории бывшего артиллерийского полигона, где и сегодня расположены корпуса института его имени. Заканчивая в три-четыре часа ночи рабочие сутки (сказать «рабочий день» было бы неточно) и начиная в девять-десять утра новый день, Игорь Васильевич ухитрялся находить время и энергию на новые посадки деревьев и на обстоятельную, со знанием дела беседу с садовником. Из-под Курска завезены были знаменитые соловьи, откуда-то еще — не менее знаменитые белки, на клумбах расцвели трогающие сердце полевые цветы и декоративные растения. Между двумя первыми ядерными реакторами — «Монтажными мастерскими» и объектом, — расположенными на двух противоположных краях 30 гектаров институтской территории, выросли и стали плодоносить яблоневые и вишневые деревья. И во всем этом продолжают жить и душа и мысли, школа человека-созидателя Игоря Васильевича Курчатова.
Часть третья
УСЛЫШАТЬ БУДУЩЕГО ЗОВ
Глава первая
ФИЗИКА АТОМНОГО ЯДРА
Почти все ленинградские коллеги по ЛФТИ утверждают, что в декабре 1932 года И. В. Курчатов неожиданно для многих переключился на исследования физики атомного ядра. Прекратив
Начало 1930-х годов явилось прологом к решению проблемы практического освоения ядерной энергии. К тому времени накопилось огромное число экспериментальных доказательств предсказанного Эйнштейном взаимопревращения материи в энергию. Возможность использовать это явление практически и притом в колоссальных масштабах была открыта через семь лет после этого. В свое время великий Резерфорд утверждал, что в XX веке человечество не осуществит эту фантастическую задачу, так как для этого понадобилось бы использовать всю имеющуюся на Земле энергию. 1932 год оказался переломным: Чадвик открыл нейтрон [149] , Юри получил тяжелый водород [150] — дейтерий, Кокрофт и Уолтон в Кембридже впервые расщепили ядро лития [151] , Андерсен обнаружил позитрон [152] . В 1934 году супруги Жолио-Кюри открыли искусственную радиоактивность [153] , а в Риме начал свои опыты с медленными нейтронами по изучению искусственной радиоактивности Энрико Ферми [154] . Так что в уходе Курчатова в физику атомного ядра было больше закономерного, чем внезапного: он увидел в ней великое будущее, которое изменит мир.
149
Физики. Биографический справочник/Сост. Ю. А. Храмов. М.,1983. С. 112, 275, 375.
150
Там же. См. также: Развитие физики в СССР. М., 1967. Кн. 2. С. 171–267; Игонин В. В. Атом в СССР /Развитие советской ядерной физики. Саратов, 1975. С. 232–301.
151
Там же.
152
Там же.
153
Там же.
154
Там же.
Организационно его переход был оформлен приказом по ЛФТИ от 16 декабря 1932 года «О создании „особой“ группы по ядру» под руководством самого директора института А. Ф. Иоффе [155] . Организацию работы группы Иоффе, подписав приказ, поручил Курчатову. Таким образом, Курчатов становится «правой рукой» академика по организации и проведению исследований в области освоения атомной энергии с самого их начала. Окончательно фактическое руководство всеми исследованиями перешло к Игорю Васильевичу с 1 мая 1933 года, когда группа была преобразована в отдел ядерной физики [156] . Заказчиком новых исследований выступил Наркомат тяжелой промышленности, выделив на работы по атомному ядру Ленинградскому физико-техническому институту 100 тысяч рублей [157] .
155
Архив ФТИ. Ф. 3. Оп. 2. Д. 4. Л. 104. См. также: АРНЦ. Личный фонд И. В. Курчатова. ОФ НТД. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2. 4.
156
АРНЦ. Ф. 1. Личный фонд И. В. Курчатова. ОФ НТД. Оп. 3 лд. Д. 8858.
157
Архив ФТИ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 47. Л. 1–4 / Письмо академика А. Ф. Иоффе наркому тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе от 23.01.37.
Назначенный главой отдела Курчатов энергично взялся за дело и большую часть 1933 года посвятил изучению литературы по ядерной физике. Попутно он обозначил стратегические цели и продумал варианты, первоначальные шаги и путь по организации и ведению экспериментов в области физики атомного ядра для своих сотрудников. Так же энергично он занялся подготовкой приборов для намечаемых исследований.
Вслед за Курчатовым к исследованиям физики атомного ядра перешли сотрудники и других лабораторий этого института: Абрам Исаакович Алиханов, ранее возглавлявший позитронную лабораторию [158] , Лев Андреевич Арцимович, заведовавший до этого высоковольтной лабораторией [159] , и Дмитрий Владимирович Скобельцын — руководитель лаборатории в отделе ядерной физики, который с начала 1920-х годов изучал проблемы космических лучей [160] .
158
См.: Френкель В. Я., Гаспарян Б. Г. Академик А. И. Алиханов // Вопросы истории естествознания и техники. 1982. № 2. С. 75–84.
159
Воспоминания об академике Л. А. Арцимовиче. М.: Наука, 1981. С. 5; Соминский М. С. Указ. соч. С. 274.
160
Дмитрий Владимирович Скобельцын / Под ред. С. Н. Вернова и др. М.: Изд-во АН СССР, 1962.
Исследования по физике атомного ядра начали разворачиваться также и в других научно-исследовательских центрах Советского Союза — ленинградском Радиевом институте АН СССР (РИАН), московском Физическом институте АН СССР (ФИАН) и Украинском физико-техническом
161
Известия. 1932. 11 октября. См. также: Коган В. С. Указ. соч. С. 70.
162
А. П. Александров ошибочно отмечал, что в эксперименте участвовал и Курчатов. См.: Атомная энергетика и научно-технический прогресс. М., 1978. С. 239.
163
АРНЦ. Ф. 2. Личный фонд И. В. Курчатова. Музейное собрание. Оп. 1.Д. 2. 1.
164
Велихов Е. П., Гапонов Ю. В. Игорь Васильевич Курчатов — ученый и созидатель (1903–1960) // Вопросы истории естествознания и техники. 2009. № 3. С. 3–42.
У себя в Ленинградском физтехе Курчатов с самого начала приступил к разработке методов искусственного ускорения частиц, которые открывали более широкие перспективы, чем использование альфа-частиц естественно радиоактивных препаратов. Тогда же, в 1933 году, он решил создать и соответствующую техническую базу, в частности, ускорители заряженных частиц. Первые высоковольтная установка и ускорительная трубка позволили ему получать пучок протонов с энергией 350 кэВ. С помощью этой ускорительной трубки он провел первые собственные эксперименты с протонами на литии и боре [165] .
165
Гринберг А. П. Курчатов и первые ускорители в Ленинградском физико-техническом институте. Киев, 1982. С. 45–50.
Затем вдвоем с сотрудником его отдела М. А. Еремеевым Курчатов соорудил новую установку с магнитом массой две тонны — они называли его «циклотрончик». Протоны на этом первом в ЛФТИ устройстве ускорялись уже до энергий порядка 530 кэВ. Этот циклический ускоритель был тогда единственным в мире за пределами лаборатории Лоуренса в США. Но нужна была более совершенная техника промышленного изготовления. Курчатов, проявив завидные энергию и темперамент, в том же 1933 году вместе с А. И. Алихановым доказал руководству необходимость соорудить в ЛФТИ большой циклотрон. Ученые «пробили» вопрос финансирования работ на его проектирование. В результате Главнаука отпустила Ленинградскому физико-техническому институту на эти работы в 1938 году 100 тысяч рублей [166] .
166
УФН. 1968. Т. 96. Вып. 3. С. 553; Атомная энергия. 1982. Т. 53. С. 356.
Стремясь как можно глубже познать современную ускорительную технику, Курчатов использовал буквально любую появлявшуюся возможность для этого. За год до этого, в 1937 году, как лучший знаток ускорительной техники он был приглашен академиком В. Г. Хлопиным, чтобы возглавить и осуществить ввод в действие спроектированного по инициативе Л. В. Мысовского еще в 1932 году, но еще не запущенного в работу первого в СССР крупного циклотрона. Налаживание этого циклотрона в Радиевом институте шло чрезвычайно медленно и туго. Устойчивой и регулярной работы его не получалось, пуск постоянно откладывался. Согласившись определить необходимый цикл работ и провести их, Курчатов в течение трех лет, с 1937 по 1939 год, лично монтировал, разбирал, принимал, отбраковывал и испытывал все его детали и узлы. Анализировал, разрабатывал методики и испытывал всё вместе с учениками — М. Г. Мещеряковым и др. Составлял и передавал необходимые заказы на завод. Когда их выполнение задерживалось, Курчатов сам отправлялся на завод, разговаривал с исполнителями, терпеливо устранял препятствия и препоны. А если дело задерживалось в мастерских РИАНа или ЛФТИ, то шел в мастерские и объяснял мастерам, что нужно сделать, вместе с ними искал способы устранения помех. Благодаря его активной деятельности в начале 1937 года циклотрон заработал, пучок протонов начал поддаваться регулировке. И уже 16 марта 1937 года директор РИАНа академик В. Г. Хлопин доложил об этом на ученом совете института [167] . Этот циклотрон стал пятым в мире большим действующим ускорителем после четырех, которые тогда действовали в США. 17 марта 1937 года «Ленинградская правда» отметила событие пуска этого советского циклотрона статьей «Атомная пушка РИАНа» [168] .
167
АРНЦ. Ф. 2. Личный фонд И. В. Курчатова. Музейное собрание. Оп. 1. Д. 10/2 Сн. С. 214.
168
Ленинградская правда. 1937. 17 марта.
В Радиевом институте Курчатов работал с 1935 по 1940 год вначале консультантом, а затем заведующим физическим отделом и циклотронной лабораторией. Чтобы ближе познакомиться с работой этого единственного в СССР в то время циклотрона и овладеть необходимой техникой, он весной 1937 года перешел работать в РИАН по совместительству один раз в неделю. А с 1 апреля 1939 года Президиум АН СССР утвердил его в должности заведующего физическим отделом РИАНа (также по совместительству). В этой должности он фактически работал до 17 января 1941 года [169] . Приход Курчатова в РИАН изменил положение с наладкой циклотрона — постепенно Игорь Васильевич добился его устойчивой и регулярной работы. Первые ускоренные частицы на нем удалось получить в октябре — ноябре 1938 года.
169
Архив РАН. Ф. 2. Оп. 6. Д. 21. Л. 64.