Курьер. Дилогия
Шрифт:
Я развернулся в воздухе, скользнул по стене до первого этажа, прыгнул и, грамотно спружинив, приземлился на полусогнутых. Бегом! Одним прыжком покрыв расстояние, отделявшее меня от Побережного, я присел рядом с ним и бесцеремонно перевернул на спину. Закатав рукав его рубашки, я едва не взвыл от охватившего меня бешенства - этот сумасшедший даже броню под рубашку не надел! Первый раз в жизни мне по-настоящему захотелось врезать ему от всей души, так чтоб прочувствовал каково это, когда за спасением твоей драгоценной шкуры заставляют вопреки всем положениям и правилам бегать тех, у кого нет за душой
Мои пальцы коснулись панели активатора, пробежались по ней и нажали несколько кнопок, высветив комбинацию символов, по активатору побежала россыпь огоньков, затем она резко погасла. Я вздохнул, как и следовало ожидать медкомплект был девственно пуст, как мой карман в дни академической юности и разгула. Впрочем, даже будь он полон, надеяться на реанимацию при такой-то травме было глупо... По всему выходило, что предстояла неприятная процедура.
– Грин, подключай азотный компрессор!
– крикнул я, настраивая свой активатор.
"В чём дело, Андрей?" - раздался в моём сознании его взволнованный голос.
– Подключай азотный компрессор, сейчас буду тебе генератор греть!
– И без возражений!
– рявкнул я через секунду.
" Да что случилось?..".
Не слушая его я накрыл своими ладонями сжатые кулаки Побережного и отдал мысленную команду своему активатору, в ушах сразу закололо, и раздался комариный писк; тело Побережного дёрнулось, когда я снял эффект замедления времени, изогнулось дугой в охватившей его судороге и... замерло, когда я запустил возврат во времени.
"Ох, попадёт Грину от Капитошкина за перерасход энергии", - мелькнуло у меня в мыслях.
Процесс пошёл, ход времени набирал обороты, только тёк он уже в обратном направлении. Так удивительно было наблюдать, как тело Побережного медленно поднимается в воздух, дёргаясь и ломаясь, как оно изгибается, переворачивается, я не отпускал его рук, понемногу привставая с колен. Меня будто прошило мгновенным электрическим разрядом, и в следующий миг моя собственная тень, отделившись от хозяина, расплывчатый силуэт, взмыла в воздух, повторяя все движения, которые я совершил, когда спускался с третьего этажа. Ещё немного, ещё чуть-чуть...
"Хватит, Андрей!
– раздался у меня в сознании голос Грина.
– Держи его, я отпускаю противоход, генератор греется так, что даже компрессор не спасает, поток частиц слишком нестабилен!".
– Хорошо, - я не стал возражать.
– Давай на счёт "три".
"Раз!"
Тело Побережного приподнялось ещё выше, и я мгновенно нырнул под него, подставляя спину и напрягая ноги и поясницу.
"Два!"
Краем глаза я заметил, как кровь на асфальте исчезла, будто и не было её никогда, а страшная рана на затылке моментально закрылась, оставив после себя тоненькую белую ниточку шрама; мой силуэт бежал по стене вверх, смешно перебирая ногами и руками.
"Три!"
Я оскалился, готовясь, и в тот же миг на меня обрушилась тяжесть, сравнимая разве что с весом танка, если бы мне приспичило его поднять, мышцы напряглись, а ноги сразу задрожали, в пояснице
Побережный закряхтел и заворочался, веки стали понемногу приоткрываться; покрутив головой, ища, куда бы спрятаться, я зайцем скакнул к росшему неподалёку хвойному дереву - то ли ёлка, то ли сосна - и, ухватившись за нижние ветви, моментально вскарабкался на него. Быстренько осмотрев себя, я в очередной раз покрыл последними словами этого богатенького Буратино - недавно стиранную и по сути дела всё ещё новую рубашку я уже умудрился изгваздать в смоле, успел исцарапать лицо мелкими веточками, вдобавок мне за шиворот насыпалась целая куча хвойной и древесной трухи, которая сразу же стала немилосердно колоться. Помня предыдущий случай с муравьём, я мужественно терпел, художественно постанывая сквозь зубы от раздиравшей тело напополам чесотки, и пристально наблюдал за Побережным.
Тот не заставил себя долго ждать, несмотря на многие свои минусы и выбрыки, он как и его родитель умел быстро соображать и ориентироваться в любой обстановке. Покрутив головой, он с трудом встал, опираясь на руки, пошатался немного, восстанавливая равновесие, и, приложив зачем-то руку к груди, стал осматриваться, привязываясь к местности. Довольно быстро сориентировавшись, он опять похлопал ладонью себя по груди и тут вдруг замер, видимо что-то вспоминая, и бросил пристальный взгляд на окно третьего этажа, из которого он в предыдущем временном потоке выпал и разбился насмерть.
Я насторожился: память - это неотделимая от сознания единица, которая ведёт себя по-разному под воздействием временных потоков, вдобавок разумом в тогдашнем настоящем была зарегистрирована смерть, а теперь... Я передёрнулся: некстати вспомнились вдруг случаи, когда курьеры сходили с ума из-за вот такого вот наслоения фактов, в приоритете которых разум не мог разобраться.
– Будем надеяться с психикой у него всё в порядке, - прошептал я себе под нос, пристально наблюдая за ним.
Активатор требовательно пиликнул, и я, недовольно зашипев, быстро понизил на нём громкость, после чего нажал сенсорную клавишу соединения на запястье.
– Чего там?
"Товарищ Преображенский, - раздался у меня в голове голос Ущучина, - точка выхода от вас в полукилометре, на стройплощадке. К сожалению, есть и плохая новость: точка выхода находится на десятом этаже, ниже никак не смогли, товарищ Грэй говорит, что причина тому слишком насыщенное информационное и техногенное поле...".