Курьер. Дилогия

Покровский Владислав Евгеньевич

"Кто это?" - голос Грина... Великий Космос, слава тебе Триединый!.. Как хорошо...

"Грин, это Андрей, - торопливо заговорил я.
– Я...".

"Преображенский!
– перебил он меня.
– Ты с ума сошёл, пытаясь со мной связаться?!".

"Грин!..".

"Я сейчас заблокирую пси-связь, но скажи мне сначала, зачем ты это сделал?! Я не верил до последнего, но... Ты... Ты перегнул палку, убив Капитошкина, Андрей!".

"Капитошкин был замешан во всех смертях курьеров, которые стали происходить на фирме в последнее время. Шамрин, Ковалёв, Побережный - все они и остальные погибли по его инициативе! С его лёгкой руки меня самого

едва не убили, а затем обвинили по всем статьям! Он был повинен настолько во многом, что у меня волосы на голове дыбом встали, когда я узнал обо всём! Он был тем самым сектантом, убийцей и террористом, как меня описывает СБФ, а вовсе не я!".

"Почему я должен тебе верить? По-моему, ты просто валишь с больной головы на здоровую!".

"Потому что будь я убийцей и террористом, ни в жизни бы не связался с тобой раньше, рискуя быть обнаруженным. Потому что я всегда доверял тебе! Потому что я могу поклясться любым из твоих Писаний и именем любого Бога, что я невиновен в том, что мне приписывают!".

"Тогда зачем всё это понадобилось?".

"Кому-то, значит, понадобилось... Грин, не время! Прошу тебя, мне нужна твоя помощь!".

"Что?! Зачем?".

"Мне нужен контроль на д темпоральными преобразованиями!".

"Ты с ума сошёл, - холодный голос Грина прозвучал именно в тот момент, когда до стены оставалась всего пара шагов.
– Или возомнил себе невесть что. Нет. И даже не пытайся просить повторно. Прощай...".

"Подожди!
– крикнул я мысленно так, что "Малахит" аж загудел недовольно.
– Хорошо, если не веришь мне, не веришь моим словам, тогда поверь своим воспоминаниям! Около года назад я бескорыстно помог тебе и твоим детям. Помог очень сильно. Тогда ты мне сказал, что в долгу не останешься, и когда-нибудь вернёшь мне его, хотя я и отказывался. Если ты помнишь это, если всё ещё считаешь себя Бенефициусом Клавиусом Грином, тогда... Сейчас мне очень нужна твоя помощь! Очень!!" - почти кричал я, чувствуя, что Грин колеблется. Великий Космос, до стены всего полшага, а эти за спиной уже наизготовку. Ну почему их шестеро? Было бы трое-четверо... О Триединый!

"Помоги мне, Грин! Прошу тебя как человека!" - шепнул я, уткнувшись носом в стену и замерев от безысходности.

"Я не могу, Андрей, - зашептал он.
– Даже если бы на тебе и был активатор, я всё равно не могу... Это незаконно... Это...".

"На мне "Малахит", о котором говорил Кузьма. А насчёт законности... Дурак ты, Бенефициус, - спокойно произнёс я, закрывая глаза и глубоко дыша, слыша, как за спиной щёлкают предохранители штурм-пистолетов. Зверь внутри меня рвал и метал - он вовсе не собирался сдаваться, а требовал действий.
– В этом мире законность и порядок присутствует исключительно там, куда её приносят светлые личности, в неё верящие и живущие ею. Будь её эмиссаром, раз уж тебе так хочется. Будь... Но смирись с тем, что никому, кроме тебя, она не будет нужна".

– Огонь!
– скомандовали сзади. Я сжался... однако ничего не произошло, всё было тихо и спокойно. Как и всегда... Я недоумевающе прислушался.

"Ну и чего ты ждёшь?!" - вопль Грина едва не сбил меня с ног, я закачался, оглушённый его криком, и быстро повернулся, моментально зверея от радости.

Шесть пар застывших глаз, шесть стволов, нацеленных мне в грудь, шесть замерших, искривлённых жуткими улыбками и жаждой расправы морд... Шесть тел, шесть умов, шесть несбывшихся надежд их матерей, шесть подонков, взявших в свои грязные кривые ручки возможность решать чужие судьбы

и поверивших в своё право на это... Шесть... Я задрожал от бешенства, глядя на них.

Зверь внутри меня тихонько поскрёбся в дверь моего сознания, спрашивая позволения войти. Я подумал немного, взвешивая всё "за" и "против", и отпустил удила, давая ему волю - пусть порезвится, когда ещё придётся. Освободившись от оков нравственности и морали, я хищно потянулся всем телом, вытягиваясь в струну, затем встряхнулся, сбрасывая напряжение, и зарычал, распаляя себя.

Шестеро вдруг задрожали, как-то странно заколыхались, на мгновение исчезли, затем снова появились, их тела сместились на несколько сантиметров, позы чуть изменились, глаза ожили на мгновение, пальцы чуть придавили спусковые крючки...

"Кто-то мешает мне!
– закричал Грин в моём сознании.
– Они ломают все мои блоки и сбивают захват матрицы! Шевелись же! Не стой столбом!".

И я прыгнул вперёд, растопыривая полусогнутые пальцы. Тела двух патрульных ожили ещё на одно мгновение, этого хватило, чтобы вырвать из их рук штурм-пистолеты и нанести страшные удары рукоятями в виски. Я ужом скользнул между двумя, разворачиваясь в пируэте, одна рука схватила патрульного за подбородок, вторая упёрлась в шею - рывок! И я уже атакую четвёртого...

Секунды, которые предоставил мне Грин, оказались слишком короткими - что-то у меня в голове вдруг запищало, затем оглушительно хлопнуло, и тела патрульных тотчас ожили, но, несмотря на всю их скоротечность, они спасли мою жизнь. Трое патрульных рухнули на земли бездыханными, четвёртый крутнулся на месте, пытаясь определить, где я, я атаковал его сзади, ударив под колено, а затем нанёс сокрушительный удар костяшками пальцев в основание черепа. Патрульный хрюкнул и упал, я молниеносно скакнул к пятому. Дуло штурм-пистолета упёрлось мне в грудь, я метнулся в сторону, мой палец ткнулся в основание ладони и почти сразу же вторая рука обрушила сокрушительный удар сложенными в клюв пальцами под подбородок. Голова патрульного дёрнулась вверх, хрустнуло, я нырнул под его руку, перехватывая падающий штурм-пистолет, приседая на колено, и разрядил всю обойму в грудь последнего конвоира.

Над головой вдруг раздалось характерное гудение - приближался то ли скутер, то ли флаер. Это либо был этот мерзкий старец, либо... я потёр руки, довольно скалясь и предвкушая новую кровавую забаву, - зверь внутри меня, так долго ожидавший хоть какой-то свободы, тщательно сдерживаемый, укрощённый и послушный, беззаветно преданный и смертельно опасный, не желал обратно в клетку. Он хотел ещё битвы, ещё столкновения физических и психических сил, ещё момента откровения смертельного поединка, когда ты и противник стоите лицом к лицу и никаких ограничение, никаких послаблений, только сила твоя и удача со смекалкой - вот твои боги-хранители.

"Флаер, - подумал я, отпрыгивая в тень полуразрушенной стены и прячась у её основания.
– Точно флаер. Но вот чей? Неужели?..".

Я посмотрел на то место, где раньше стоял скутер старика, но его там не было. В равной степени это мог быть и он, улетающий или возвращающийся, и кто похуже.

"Великий Космос, Преображенский!..
– донеслись до меня мысленные всхлипывания Грина.
– Неужто это ты? Зачем же... ТАК?!".

"Хотят убить тебя, убей первым, - отчеканил я, вслушиваясь в гул, который постепенно нарастал - похоже, флаер понемногу снижался, плавно и не спеша.
– Когда в тебя целятся из шести стволов, тут не до рассуждений".