Курляндский бес
Шрифт:
Ивашка выставил ногу в желтом сапоге.
– Сломи-ка веточку да измерь, – велел Палфейн.
Во время этого измерения подошел Петруха и получил то же приказание. Потом они с Ивашкой огородами, сделав крюк чуть ли не в четыре версты, вернулись в лагерь московитов и пошли докладывать Шумилову о новостях.
Шумилов был при князе Тюфякине, пришлось ждать. Ивашка просился на кухню, где наверняка имелись припасы, надеялся увидеть бегинку, но Ильич был непреклонен.
Наконец Шумилов появился. Вид у него был мрачный.
– Беда, –
– Так уезжаем из Гольдингена? – радостно спросил Петруха.
– Уезжаем? – растерянно произнес Ивашка.
– И так уж тут засиделись…
Шумилов взошел на крыльцо, и тут его окликнул подбежавший стрелец.
– Из Друи гонец к твоей милости!
– Ко мне?
– Князюшка-то помирает. Значит, к тебе. Сюда, сюда!
Подъехали два всадника.
– Велено князю Тюфякину в собственные руки отдать, от боярина Ордина-Нащокина, – сказал тот, что постарше.
– У князя правая половина отнялась, под себя ходит. Не ведаю, как домой потащим, – буркнул Шумилов. – Ну как, обратно боярину повезешь или мне отдашь? Я Посольского приказа подьячий Шумилов.
– Тебе тоже от боярина грамотка.
– Давай сюда. Ильич! Спроворь молодцам поесть, уговорись со стрельцами – чтобы им постелили в шатре.
Гонец подумал – и отдал Шумилову все послания. Тот ушел в комнату читать, а выскочивший с кухни Ильич взялся радушно обихаживать гонцов.
Вскоре Шумилов вышел.
– Ну, с Божьей помощью – Динабург взят! – сказал он. – Государь сушей идет к Риге. Часть войска на стругах по Двине будет послана к Кокенгаузену. Это, братцы, уже доподлинная война со шведами. Боярин велит и нам идти к Кокенгаузену. Он еще не знает про княжью хворобу. Надобно решать…
– А что тут решать? Боярина с сокольниками – в Москву!.. Нас со стрельцами…
– Поговори мне еще, воевода! Сперва – в Митаву, там пускай князь Мышецкий решает. Нужно будет – с ним к государю поедем, к войску. Так ли, этак ли – а собираемся в дорогу.
Глава девятнадцатая
Палфейн к обеду притащил мешок, в мешке – все, что требуется кавалеру из захолустья, прибывшему к курляндскому двору. Он помог Ивашке с Петрухой одеться и обуться.
– Волосы коротковаты. Сами видели – тут длинные носят, – заметил он.
– Срамотища. Впору косы плести, – сказал Ивашке Петруха по-русски.
А Ивашка вздохнул –
Ведь и не красавица, румянца во всю щеку нет и не предвидится. И дородства никакого. А запали в душу те косы…
Шумилов, которому показали переряженных Ивашку с Петрухой, усмехнулся – а это с ним редко случалось.
– Не передумал служить русскому царю, Петер Палфейн? – спросил он. – Нам сейчас моряки понадобятся. Войско движется к Риге, обложит ее, нужны люди, которые понимают, как морские суда входят в Рижский порт и выходят из порта, какие есть лазейки. Ты ведь бывал в Риге?
– Как не бывать! Я всю Балтику обошел! – гордо сказал Палфейн. – А русскому царю чего ж не служить, коли моряков привечает и платит? Не нужно ли его величеству диковинных зверей? Я знаю, где можно недорого взять.
– Это хорошо. Вот, получи за службу, – и Шумилов, как полагается по московским правилам вежества, вручил старому моряку завернутые в бумажку одиннадцать талеров краковской чеканки с портретом покойного польского короля Владислава.
– В счет жалованья? – осведомился моряк.
– За одежду десять – сам ведь так сказал. И один за услугу. А жалованье тебе пойдет, когда поедем отсюда прочь. Ведь ты сейчас не столько нам, сколько герцогу служишь по мартышечьей части. Когда встретимся с князем Мышецким да когда соединимся с нашими, станет понятно, на что тебя употребить в походе.
– Тоже верно.
– Но за одно дельце плата будет сразу. Ты, Петер Палфейн, лучше нас знаешь, что творится в замке, когда и кого герцог принимает. Нужно сделать так, чтобы одна особа встретилась с герцогом наедине. Придумай что-нибудь, – велел Шумилов. – А эти два красавца будут ее сопровождать.
– Придумаю, – твердо сказал Палфейн. – И не в таких передрягах старина Палфейн выход из положения находил. Только нужно дождаться герцога.
– Подождем.
Шумилов зашел к Денизе в чуланчик и сказал, что Палфейн обещал помочь.
– Только нужно придумать, как вас довести от нашего лагеря до замка. В вашей одежде нельзя – вас сразу узнают.
– Меня можно одеть в русский кафтан, они у вас длинные, на голову – русскую шапку.
– Нехорошо женщине ходить в мужском.
– Я сама знаю, что нехорошо. Послушайте, господин Шумилов, я тут умираю от скуки. Может быть, у вас найдется хоть какая-нибудь книга?
– Душеспасительная?
– Ну, можно душеспасительную тоже, если других нет.
– Я с собой своих книг не вожу. Дома у меня полный сундук, а в дорогу брать не стал, книги – дорогие. Иные мне в Чудовом монастыре переписали, иные – из-за границы привезли. У князя Тюфякина тоже наверняка с собой разве что молитвослов, и тот – русский.
– Жаль… – Дениза вздохнула.
– Впрочем, одна книга для вас есть, если вы знаете испанский язык.
– Знаю, конечно. И испанские книги люблю.