Kurnos
Шрифт:
Из-за спины, Хряк вытащил заточенную отвертку и быстрым движением вонзил её в горло депутата.
– Выцё-ё....
– засвистел Игорь Борисович, разбрызгиваясь алыми брызгами. Трое других бомжей в шоке отскочили в сторону, на лицах бомжей отразился ужас. Лишь Хряк стоял не двигаясь, перед депутатом..., на губах его играла мрачная, удовлетворенная улыбка обрызгиваемая кровью.
Толстяк перехватил рукой рану, почувствовал пальцами рукоять отвертки, и не соображая, Игорь Борисович резко выдернул её из горла. Брызги крови превратились в ровную струю. С удивлением от такого большого количества жидкости, депутат
– Блядь..., ты пиздец совсем что-ли ебнулся, валим...
– кто-то кричал непонятные слова, а перед Игорем Борисовичем стояла жена..., красивая..., стройная..., как в молодости, и махала прощально рукой. Кто-то хлопал железной дверью..., кто-то орал..., но это было где-то там..., в другом мире. И пришла долгожданная тишина и темнота.....
Глава ?23
Курнос сидел на топчане и смотрел на хохочущих мальчуганов. Серега, только что рассказывал смешной анекдот про новых русских, и теперь все хором гоготали, распугивая снующих крыс. Курнос не смеялся, легкая ухмылка покрывала губы, но не от анекдота, а скорей от предательства Серого. Милка, обхватив за талию Сергея, прижималась к нему, лежа на его коленях. Их вид был неприятен для Курноса, и сморщив презрительно нос, он отвернулся в противоположную сторону. На задней лежанке сидел Шмыг и почему-то плакал, смотря на смеющихся пацанов.
– Шмыг, ты чего?
– заинтересовался Курнос. Тот махнул рукой, типа отстань, и лег на лежанку. Глаза, полные слез, уставились в потолок. Поведение мальчишки заинтриговало Курноса. Встав, он подошел к Шмыгу и присел с края, на его спальник.
– Ну, Шмыг? Ты чего? Болит что-то?
– Шмыг громко шмыгнул носом, отворачиваясь от Курноса, к стенке. Не дождавшись ответа, Курнос снова пихнул мальчишку в бок: - Ну?..., Что случилось?
– Да так....
– попытался уклониться от ответа Шмыг.
– Что так? Говори уже.., легче станет!
– не унимался Курнос.
– Когда мне плохо стало..., я кое-что увидел...
– Это утром сегодня что-ли?
– Да!
– И что же ты увидел?
– Будто все в крови...., стены, пол - всё!!!
– Тьфу ты!
– сплюнул Курнос.
– Дурак что ли?
– Нет, серьезно..., всё было так ясно..., как будто все по-настоящему было!!!
– вытирая слезы, говорил Шмыг.
– И я боюсь теперь....
– Выкинь всё из головы!
– уверенно выговорил Курнос, чувствуя как сердце заполняется тревогой.
– Нет, серьезно! Вы как хотите, а я делаю ноги нафиг...
– Ты сдурел?
– Ни чё я не сдурел! Ухожу я! В детдом подамся..., а там будь что будет!
– Ну ты даешь! Крыша у тебя пипец съехала...
– Не съехала! Я знаю точно, что вы умрете!
– мрачно сказал Шмыг.
– Придурок ты!
– напугался всерьез Курнос.
– Накаркаешь ещё! Беги трус!..., лошара!
Курнос отвернулся от Шмыга, краем глаза смотря на спешный сбор. Чувства у Курноса тоже были тревожные, хотелось тоже рвануть отсель, куда подальше. И чем скорей, тем лучше! Сложив в пакет скудные свои пожитки, Шмыг встал на ноги и бросил, на замолчавших мальчишек, прощальный взгляд. Пацаны удивленно уставились на Шмыга, не понимая что происходит.
– Ты чего, Шмыг?
– спросил Баян разглядывая
– Прощайте пацаны! Хм...
– всхлипнул Шмыг - Я валю от вас!
– Чего?
– прорычал Баян, сжимая свои кулаки. Сделав пару выдохов, Баян взял себя в руки.
– Ты чего? Нас бросаешь?
– Да!
– подтвердил Шмыг, поворачиваясь к лестнице, ведущей наружу.
– Шмыг, ты обиделся что-ли?
– спросил Баян, не понимая как реагировать на происходящее.
– Нет!
– Тогда чё? Может ты из-за этих чертовых капель в нос? Да я их возьму тебе завтра..., обещаю!
– Нет..., мне ни чего не надо! Покедова!
– выдохнул Шмыг, хватая рукой за лестницу.
* * * * *
У люка, на корточках, сидел Чача и думал о своем. Перед его пустыми глазами, стоял его бывший бригадир с проломанным черепом, один глаз смешно болтался на жиле, а другой глаз, холодно, смотрел на Чачу. Столько лет уже прошло с того дня, а вот ведь, стоит перед Чачей, во всей своей красе. Даже синева щетины бригадира видна была со всей ясностью....
– Что, Степаныч, припёрся?
– сумасшедшим голосом заговорил Чача. Привидение мрачно улыбалось. - Хочешь посмотреть на меня? Соскучился козёл?..., вот он я!..., пожалел наверное уже, что тогда сказал такую хуйню? Чё лыбишься, паскуда?...
– бригадир оскалил свои сгнившие зубы.
– ....Смешно?... Тварь!
С ненавистью, Чача вытащил из ножен тесак и с остервенением стал им махать на Степаныча.... Мутная зябь пробежала по бригадиру, и он растаял в воздухе.
– То-то же, Степаныч!
– удовлетворенно пробормотал Чача, глаза его блестели в лихорадке. Обхватив голову руками, Чижов стал мотать ей из стороны в сторону. Боль в голове не спадала, только звон в голове поутих. Надо было заканчивать задуманное!!!
* * * *
Из люка показалась детская головушка и стала оглядываться по сторонам, не замечая сзади сидящего, Чачу. Здоровяк улыбнулся и тихонько так присвистнул, заявляя о своем присутствии. Мальчишка испуганно повернулся и ошалевшими глазками уставился на Чачу.
– Привет!
– мягко поздоровался Чача с мальчишкой, улыбаясь, как лучшему другу.
– Здр...авству....йте!
– запинаясь ответил мальчуган, не отводя взгляда от большого дядьки. Добродушная улыбка подкупила пацаненка.
– Как тебя звать мальчик?
– спросил Чача.
– Шмыг!
– механически ответил парнишка, заворожено улыбаясь в ответ.
– Странное какое-то имя...
– пробубнил Чача, почесывая оголенным тесаком свой затылок. Улыбка с лица Шмыга спала, глаза уперлись в блестящую сталь. Не в силах пошевелиться от ужаса, Шмыг попытался что-то сказать, но присохший к гортани язык, не слушался сигналов мозга. Как кролик на кобру, Шмыг загипнотизировано смотрел на почесывающего амбала.
– А.., у..., у...
– тихо выдавил из себя Шмыг, пытаясь закричать...
– Ты чего застрял, Шмыг?
– раздался снизу детский голос. Этот вопрос вывел из ступора Шмыга.
– Пацаны!!! Шуба....
– дальше договорить Шмыг не успел. Со всего маху, тесак вошёл в голову мальчишки, раскраивая череп. Тело пацаненка рухнуло в проём люка, забрызгивая стены вокруг, алой кровью и более светлыми мозгами.
Насвистывая легкую и веселую мелодию, Чача стал спускаться вниз, за упавшим Шмыгом.