Курок

Дуглас Пенелопа

Малыш? Какого хрена?

Стиснув зубы, тяжело дыша, я выпрямился и едва не разорвал свой ремень, пытаясь его расстегнуть. Может, у Дженнингс в ящике стола найдется скотч. Ей нужно закрыть рот. Жар разлился по шее к груди; я с трудом старался отвлечься и вернуться к своим фантазиям.

Только она поднялась и, пытаясь меня поцеловать, сама занялась моим ремнем.

– Я хочу отсосать тебе, – выдохнула девушка. – Хочу почувствовать твой вкус.

Он твердеет, когда я так делаю. Это значит,

что тебе нравится.

От воспоминаний об этих словах мои внутренности затянулись в тугой узел. Хлестнув Дженнингс по рукам, я сказал:

– Нет.

Мне это не нравилось.

– Делай, что тебе велят, – ответила она в попытке продолжить игру.

Но я уже слетел с катушек. Схватил учительницу за шею, удерживая на месте, и склонился к ее лицу:

– Мне это не нравится.

Да, тебе ведь это нравится, правда, малыш? Ты такой хороший мальчик.

Я толкнул Дженнингс и попятился, застегивая ремень. Пульс отдавался в ушах, по коже расползлась дрожь отвращения, стены будто начали сдвигаться. Стало трудно дышать.

Твою мать.

– Что? – послышался голос мисс Дженнингс. Она подняла руки, прикрывшись. – Я хочу этого, Дэймон. Ты знаешь, что я хотела тебя. Было так горячо. Ну же. – Девушка встала и потянулась ко мне, намереваясь обнять. – Закончи со мной, – прошептала она. От прикосновений ее липких назойливых рук кожу словно огнем обожгло.

Оттолкнув ее, я запустил пальцы в волосы.

– Тупая сука.

Я отошел от Дженнингс, распахнул дверь и выскочил в пустой коридор. Живот свело от тошноты.

Почему она не могла закрыть свой гребаный рот? Ведь большинство людей выполняют мои указания.

Сбежав по лестнице, я свернул за угол и вломился в мужскую уборную.

Не следовало к ней прикасаться. Я подошел к раковине, сплюнул, все еще ощущая ее вкус. Сплюнув во второй раз, открыл кран, наполнил сложенные ладони водой и умыл лицо, пытаясь остыть. Повторив это несколько раз, вытерся рукавом.

Я смотрел на свое отражение в зеркале, провел рукой по волосам, царапая ногтями кожу головы и впиваясь все глубже, спустился к шее.

Поспи со мной, мой сладкий. В памяти всплыло то, как я забирался в ее огромную кровать с пышным одеялом, а она прижимала меня к своему обнаженному телу.

Закрыв глаза, уперся лбом в зеркало, по-прежнему стараясь отдышаться.

– Нужно было трахнуть ее, – пробубнил себе под нос. – Нужно было заклеить ей рот, перевернуть ее и трахнуть.

Все заволокло темнотой, я проваливался в черную дыру. В горло как будто вонзались иголки.

Я достал мобильник и не глядя набрал номер. Послышались гудки, и я поднес трубку к уху.

– Дэймон? – ответила Бэнкс.

Тяжело дыша, я произнес после короткой паузы:

– Бэнкс…

– Я тебе нужна?

Я моргнул и глянул в сторону двери, проверяя, не собирался ли кто-нибудь войти.

– Времени нет.

Придется сделать это по телефону.

Однако она начала

возражать.

– Дэймон…

– Твою мать, какая от тебя польза? – Я с такой силой стиснул сотовый, что тот затрещал.

Бэнкс умолкла. А я представил, как она читает в моей комнате, или делает уборку, или ухаживает за моими змеями. Мне бы хотелось, чтобы сестра оказалась здесь, тогда все прошло бы гораздо быстрее.

Сделай это. Просто сделай.

Она прочистила горло и вздохнула.

– Знаешь… – сказала Бэнкс своим лучшим недовольным тоном. – У меня есть дела. Ты только для этого мне позвонил? Господи, да ты гребаный нытик.

Мои пальцы дернулись от желания сжаться в кулак. Хорошо. Продолжай. Проскользнув в кабинку, я запер за собой дверцу.

– Ну, давай, – подначивал я. – Повтори?

– Иначе что? – парировала она. – Что ты сделаешь? Черт, ты такой слабак, бросаешься звонить мне, потому что кто-то ранил твои чувства? Кто-то наступил тебе на пальчик, малыш, да? Похоже, Майкл, Кай и Уилл делают большое одолжение богу тем, что соглашаются дышать одним воздухом с тобой.

Я стиснул челюсти.

– А я торчу здесь только ради денег, но и они уже стали мне безразличны, – продолжила Бэнкс, – потому что меня тошнит от одного вида твоего идиотского лица. Боже, меня реально достало это дерьмо.

В груди все содрогнулось, я сжимал и разжимал кулаки. Она врет. Просто выполняет поручение. Мне было необходимо, чтобы Бэнкс меня унизила, ведь одна боль заглушает другую. Сестра должна задавить ту тьму, которая пыталась вырваться наружу.

– Что? – язвительно бросила она. – Что ты скажешь? Ничего. Ты не способен даже часа продержаться вдали от меня, у тебя сразу начинаются панические атаки, словно у гребаной Барби из Малибу. Неудивительно, что я больше нравлюсь твоему папочке. Я – тот сын, которого он всегда хотел.

После этих слов я почувствовал резкую боль в животе, как будто меня пырнули ножом. Потому что мне показалось, что Бэнкс может быть права. Хоть отец и не признал ее своим ребенком, он доверял моей сестре, наделял полномочиями.

Ее. Незаконнорожденную уличную крысу, которая пошла бы по стопам мамаши-наркоманки в проституцию, если бы я в прямом смысле не выкупил ее задницу, когда ей было двенадцать лет. Она жила в особняке благодаря мне. Питалась три раза в день благодаря мне. Была в безопасности благодаря мне.

– Что ты сказала? – процедил я.

У Бэнкс перехватило дыхание. Она теряла храбрость.

– Дэймон, пожалуйста…

– Повтори!

Всхлипнув и давясь слезами, она заставила себя произнести:

– Мы каждый день смеемся над тобой после твоего ухода. – Ее голос опять окреп. – Отец не верит, что ты повзрослеешь. Он не может поручить тебе ни одного ответственного дела. Все смеются над тобой. Особенно тот парень, который сейчас трахает меня в твоей постели.

Вцепившись в верхний край двери, я покачал головой. Никто не смел притрагиваться к Бэнкс.