Курорт на краю Галактики
Шрифт:
– Вы в самом деле живы, ваша светлость? – с понятной робостью спросила я, сладко всхлипывая. – Или мне только кажется?..
– Можете пощупать, если вам не верится, – сварливо ответствовал кот, прерывая на мгновение поток упреков. – Только к боку не прикасайтесь: похоже я там что-то серьезно повредил… А вы куда тянете свои немытые лапы, Джонс? Кто вам давал право на подобную фамильярность? Позабыли о субординации?..
– Как же вам удалось остаться живым, шеф?..
Кот самодовольно приосанился и сообщил, пытаясь, впрочем безуспешно, пригладить уже практически не
– У нас пуссикэтцев, как и у всех кошек в Галактике, если вы не знаете случаем, по девять жизней…
Но тут же скривился и добавил самокритично:
– Только, похоже, этот взрыв обошелся мне сразу в две, если не в три… Вы не будете против, господа, если мы переберемся сейчас в более приятное место?..
– Да отвяжитесь вы от меня со своими нежностями!
Сильно пострадавший при покушении, но не растерявший природной живости и самообладания кот, то начинал расхаживать взад и вперед, подгоняя сам себя хлыстом почти безволосого хвоста, чудом сохранившего на кончике пучок изрядно обгоревшей шерсти, то принимался остервенело вылизывать беспокоящий его бок, то свирепо точил когти о синтетическую обшивку кресла. Сторонний наблюдатель, знавший его столько же, сколько и мы с Лесли, мог бы авторитетно утверждать, что маркиз мур Маав вне себя от ярости и, попадись ему на глаза причина, ей никак нельзя было бы позавидовать.
– Вы лучше скажите мне, почему этот проклятый ценакиреманский террорист везде и всюду идет на шаг впереди нас? Как, скажите на милость, он узнал, что мы охотимся за ним?
– Позвольте вставить слово! – отважилась я, наконец, прервать монолог разъяренного полковника и когда он милостиво кивнул обгорелой головой, продолжила:
– А разве не вы сами приказали заблокировать двери номеров, перепутав при этом номер уровня? Разве не лично вы санкционировали и возглавили столь шумное задержание, что переполошили весь жилой сектор? Разве не пришлось нам вызволять из колонны Зареганду-диу при помощи целой слесарной бригады? Разве не видела нас со спасенной половина станции? Разве…
При каждом моем слове Ррмиус все больше съеживался, уменьшался в размерах, сжимался, пока не достиг исчезающе малых величин, но уничтожать его совсем не входило в мои планы, поэтому я добавила, перечислив сполна все его промахи:
– Хотя, что говорить: виноваты мы все!
Странно, незаметно для себя, но я уже пересекла незримую грань и уже совершенно сознательно причисляла себя к этой странной команде…
– Поэтому, давайте думать, что делать дальше, а не заниматься самоистязанием и взаимными обвинениями… Прямо, как бабы какие-то!..
Лесли, пребывавший в какой-то прострации все это время, вдруг встрепенулся.
– Доза, дорогая, а что вы говорили мне сразу после того, как очнулись? Что-то такое о женщинах…
Я, усилием воли, преодолела желание зажмурить глаза и «бросилась в воду»:
– Ваш террорист – не женщина, а мужчина.
Кот замер на половине недовылизанного бока, а Джонс даже привстал с кресла, выпучив и без того не маленькие глаза намного больше отпущенных им природой пределов.
– ???..
Я
Еще не дослушав до конца, мур Маав хмыкнул и вернулся к прерванному занятию, а Лесли плюхнулся обратно в кресло со снисходительной улыбкой на лице.
– Увы, дорогая моя Даздравора Александровна, я должен вам прямо и нелицеприятно заявить и, думаю, что господин полковник меня целиком и полностью поддержит…
Ррмиус важно кивнул, не прерывая ни на секунду своего важного и ответственного занятия.
– …Что, всякого рода сны, видения, озарения и спиритические намеки лежат вне компетенции Комиссии. Вероятно, будь на моем месте медиум или другое лицо, ответственное за общение с миром духов…
Ох и разозлил он меня своим менторским тоном!
– А я вам, Лесли, вместе с Комиссией вашей и начальником паленым, прямо и нелицеприятно заявляю, что интуиция, тем более сны (вещие, я думаю), никогда и никого не подводили. Вот помнится, года полтора назад…
– Нельзя ли ближе к делу? – пробубнил кот, выплевывая клочок шерсти (экий неряха, право!) прямо на пол. – Что вам там привиделось в вашем «вещем» (так и сказал, лев недоделанный, будто в кавычки слово «вещий» вставил!) сне.
– Вы сначала, – заявила я агрессивно, так как донельзя была раздосадована снисходительностью обоих, умудренных опытом «бойцов невидимого фронта», – точно, слово в слово, процитируйте мне вашу… Как там она называется?..
– Ориентировку, – подсказал Лесли, многозначительно взглянув на полковника, снова занявшегося своим боком.
Странное дело: удобрения у него на языке что ли! Двух часов не произошло с печального инцидента, а опаленный до голой шкуры бок уже подернулся густой бело-рыжей стерней, напоминая уже не уродливую плешь, а свежеподстриженный английский газон. Чудеса в решете, да и только!
– Ну, ориентировку, что ли…
– Господин полковник…
Тот отрицательно помотал головой, еще раз сплевывая на ковер.
– Не имею права, Джонс. Вы же отлично знаете инструкции…
– Да какие там церемонии, полковник? Дело ведь идет о жизни и смерти. Может быть она действительно…
Безапелляционное:
– Отстаньте. Оба.
– Ну, господин мур Маав…
Я не выдержала:
– В самом деле, Лесли: отстаньте вы от этого замшелого бюрократа! Сидит на своих ориентировках, словно собака на сене… Моя бабуля про таких знаете как говорит: «Сам не гам и другим не дам»! У-у-у, держиморда кагэбешная!..
Кот, похоже, серьезно обиделся. Минуты две он пыхтел, насупившись и напрочь забыв про «возделывание насаждений» на своем обгоревшем боку, а потом тихо-тихо так переспросил, сдержанно-яростным шепотом:
– Как, позвольте, вы меня назвали, милейшая Даздравора Александровна?..
Однако, я уже не в состоянии была обращать внимание на подобные психолого-физиогномические тонкости, так как привычно закусила удила и понесла. В такие моменты, как известно, мне лучше поперек пути не становиться, будь ты хоть из КГБ, хоть из самой администрации Президента…