Курсант

Бурак Анатолий

А, чтобы загнанная в угол Марина не сопротивлялась, предводитель громко шипел.

– Не дёргайся, сучка! Твоя мелкая у нас и, если не хочешь, чтобы с ней случилось что-нибудь эдакое, лучше молчи.
– Он победно глянул на приведших на лестницу меня подельников и глумливо закончил.
– Сейчас мы по-быстрому опустим его голубое Высочество и потом займёмся тобой.

Памятуя про недавнее разбирательство в кабинете ректора и про то, какую важную роль сыграла нашем оправдании видеозапись я, рискуя активировать роящиеся в стазисе файерболы,

нырнул в свой межпространственное убежище. И, достав из внутреннего кармана пиджака смартфон, настроил его соответствующим образом.

Затем вышел обратно и невидимой рукой положил аппарат на верхнюю площадку. Так, чтобы объектив камеры захватывал всё происходящее. Сделал я это потому, что уже приговорил придурков.

Добавив в голос немного обертонов и усиливая действием инфразвуком, я начал обязательную перед совершением каждой казни речь. "Я, свободный Разумный...".

Троих, что толкали меня в спину, так же как и возомнившую себя роковой женщиной красотку, я убивать не стал. Просто ударил по разу, целясь в голову и соизмеряя силы. Безвольные тела кулем повалились на пол, а я уже телепортировался к потерявшей берега троице.

– Коля!
– Завидев меня, по-русски воскликнула Марина.
– У них Леська.

– Нет, котёнок.
– Заверил испуганную мать я.
– Этот ублюдок врёт.

– А вот и принц нетрадиционной ориентации пожаловал!
– Так и не успевший трезво оценить ситуацию главный похабно, оскалился. И глумливая ухмылка искривила его нервные губы.
– На колени!
– Стараясь выглядеть грозно, приказал он.
– А не то от вашей байстючки мокрого места не останется!

Собственно, это был его последние слова. И, так как вести ни к чему не приводящую и непродуктивную дискуссию не имело совсем никакого смысла, я быстрым движением свернул ему голову.

За жизнь и безопасность Леськи я не переживал. Так как сканер показал, что в голосе, теперь уже покойного молодого аристократа, не было должной убеждённости. Врать - тоже надо уметь. Особенно, когда говоришь неправду Альфа-разумному. Чей интеллект гораздо выше твоего, а мозг работает в двадцать раз продуктивнее.

Второму я, ударом справа, проломил височную кость. Тот, отлетев и наткнувшись головой на стену, отчего череп приобрел вовсе уж экзотическую форму, медленно сполз на бетонные ступени и испустил дух. А от третьего явно завоняло мочёй.

– Ты знаешь, кто мой отец?
– Завёл он, ставшую уже затасканным штампом и набившую оскомину шарманку.

– Да мне похуй.
– Искренне ответил я, намекая на полную индифферентность и игнорирование династического вопроса какой-то отдельно взятой ветви условно-разумных. И, вежливо попрощался.
– Бай-ба-ай, бэ-э-би-и!

И, представив в грудной клетке его, пока ещё живое и бьющееся сердце, используя телекинез, разорвал ему аорту.

– Э-эльф!
– Заревев, Марина бросилась мне на шею.
– К-кто-о это?

– А хрен его знает.
– Честно и беззаботно отвечал я.
– Но, пожалуй, пока

есть время, можно поинтересоваться.

За дверью гремела музыка, так что никто пока не обратил внимания на занявшую не больше пары минут стычку. Нас не беспокоили и я, вернувшись на половину лестничного пролёта вверх, вежливо пнул в живот лежащую в не очень симпатичной позе валькирию.

– Встава-ай краса-авица-а!
– Нагнувшись, я схватил дуру за волосы и потянул вверх.
– Дядя хочет с тобой поговори-ить!
– Нежно прорычал я ей в розовое ушко, отчего та пришла в сознание и затравленно пискнула.

И, вы знаете что? Эта ебанутая на всю голову дура так же спросила, знаю ли я её родителей? А, по моему равнодушному виду поняв, что мне абсолютно допизды, то есть извините, всё-равно, и отчего-то ни капельки в это не поверив, тут же принялась нагонять страху.

– Да ты хоть представляешь, что с тобой сделает мой отец?
– Как ей казалось, "грозно" пискнула она, а глаза цвета небесной лазури начали наливаться нездоровой темнотой. По всей видимости, собираясь задействовать способности и начать метать молнии.
– Да от тебя даже мокрого места не останется!

Ну, это мы уже проходили. Как и то, что добрым словом и хорошей пиздюлей, взаимопонимание достигается гораздо лучше, чем простыми увещеваниями. И иногда, для пущего эффекта, их лучше поменять местами.

Так что я, не особо заморачиваясь гендерными условностями, принятой в этой локации, не мудрствуя лукаво, врезал этой белобрысой прошмандовке кулаком под-дых.

– Т-ты-ы!
– Завыла она, в выпученных глазах сквозило неподдельное удивление.
– Да как ты смее...

Но пощёчина, от всей души выписанная с левой руки начала понемногу приводить её в чувство. Ага, ага. Я, ведь по документам Высочество.

Так что, по определению, должен быть выше всех этих условностей. Собственно, так же, как и только что убитая мною троица. Передо мной враг и мне нужно получить от него сведения.

И то, что едва запахло жареным, противник тут же вспомнил, что относится к слабому полу, ничуть не связывало мне руки. Плясала бы на балу, как все нормальные условно-разумные. А не лезла, куда не надо. Глядишь и морда б целее была. И папу с мамой приплетать не пришлось бы.

– Какого хрена?
– Не стал ходить вокруг да около я.
– И, слегка усиливая давление, уткнул указательный палец ей в глаз и вежливо рыкнул.
– Ну!

Всего пять минут назад бывшая сильной и самоуверенной "хозяйка жизни" побледнела и, заикаясь, начала выдавать информацию из разряда "перед прочтением сжечь".

– Кэтрин Стоун - староста нашей группы.
– Проблеяла она, как будто это всё объясняло.

Хотя, каков вопрос - таков и ответ. А умному, как известно, всегда достаточно.

Собственно, я и так предполагал, что весь балаган затеяли опущенные мною с небес на землю и малость опозоренные старшекурсники. Вот только Марину и Леську в это дело они впутали зря-а.