Курсанты. Путь к звёздам
Шрифт:
Как на грех, первый же проверяющий старший офицер подошел к столу с Тарановым, и в ответ на закономерное «Почему?», услышал массу аргументов, которые не раз обсуждались с друзьями и сослуживцами. Записал фамилию не в меру говорливого курсанта, и запустил механизм поиска «крайнего» для показательного наказания. Вызовы к командирам всех степеней, вплоть до начальника училища, комсомольские проработки и беседы с политработниками, так накалили ситуацию, что без ведома друга Марк решился позвонить отцу. Тот генералу – своему товарищу по академии, генерал – заместителю начальника училища. А Таранов в это время всерьез готовился оставить армейскую
Однажды утром к нему в курилке подсел сержант Чаргейшвили из первого взвода, и произнес с легким грузинским акцентом:
– Здравия желаем, кулебяка с рисом…, – Тариэл Отариевич, или Чарги, как часто звали старшину, отслужил в армии почти полтора года, считался умным и рассудительным сержантом, которому пророчили должность старшины, вместо Фила. – Расслабься, земляк…
– При чем здесь кулебяка?! – несколько нервно отреагировал Таранов, – речь идет о том, останусь я в училище, или уйду куда подальше.
– Вот я и говорю, расслабься. Ты же читал классиков, они сто лет назад рассказывали о подобных бунтах из-за хавчика. А в гражданскую войну? Помнишь комиссарское тело в «Оптимистической трагедии», которое чуть не пострадало из-за мяса в бульоне у моряков? Это – литература и кино, а в жизни каждая воинская часть порождает свою «мышиную возню». Недоливы, недовесы будут всегда, пока люди еду закладывают в котлы.
– Это я понимаю. А почему я должен быть крайним?!
– Судьба… – Сержант развел руки в стороны. – Она так распорядилась, что командиры на тебе отыгрались.
– Если вспоминать того же Куприна, что ты цитируешь, то он предупреждает «с народом и мальчиками перекручивать нельзя»! – Семен продолжал отстаивать себя, хотя и чувствовал свою неправоту.
– Ой! Это где перекручивают? У нас в батарее что ли? Или с тобой лично? С мальчиком?
– Кто сказал, что я не мальчик?
– Ты, дружище, еще не видел, как крутят человеческими судьбами, как люди пластаются перед другими, чтобы выжить. Не хочется, чтобы это ты встретил в жизни. Лучше в книжках читай…
– Дурдом какой-то! – Таранов, обескураженный простой логикой товарища, старше его всего ненамного, пошел перекуривать полученную информацию.
Конец разборам и поиску «крайнего» положила речь заместителя начальника училища перед строем дивизиона, где он официально назвал ситуацию «мышиной возней», закрыл тему, объявив Семену взыскание, и перенес акцент на более важные события в курсантской жизни. Через месяц Таранова оставили в покое, из училища не отчислили, но думать о красном дипломе и отличном распределении уже не советовали.
Мыши и курсанты в училище сталкивались по разным причинам. Памятен случай с Марком ранней весной. Курсанты ежегодно сдавали кровь, и в это время получали усиленные пайки, значки донорства, освобождались на время от нарядов и работы. Они по батарейно шли в клуб, где для этих целей было все подготовлено: иглы, шприцы, емкости для крови, столы, койки, дополнительное питание. Медицинские работники забирали у каждого курсанта 400 граммов крови. Некоторые умудрялись сдавать по полторы нормы, но не все выдерживали такую нагрузку. Например, Слон, который получил свою кличку за огромный рост и большую массу, умудрился упасть в обморок из-за своего желания перевыполнить
В этот раз усиленное питание включало в себя конфеты и печенье. Несколько печенюшек Марк положил себе в нагрудный карман шинели, повесил ее в раздевалке, и лег отдыхать в казарме перед заступлением в караул. Жадные до сладкого изобилия мыши пробрались к его шинели на вешалке и прогрызли дырку со спины. Нет, чтобы пойти со стороны груди, так они почему-то решили двинуться сложным путем! Но печенье в кармане съели.
Получилась своеобразная рваная дыра, напоминающая рану от попадания снаряда калибром около 30 мм. Марк этого не заметил, и отправился часовым в караул. Пришло время его смены, стоит он на посту, и решает полакомиться усиленным питанием. Сунул руку в карман, а там пусто, печенья нет, одни крошки и мышиный помет. Обидно Марку стало до чертиков! Сменился с поста, увидел дыру и перешил повыше пуговицы для хлястика, и сам хлястик на пару сантиметров поднял. «Закрыть дыру ремнем легче всего!» – решил он. И все бы ничего, ходил бы до лета с дыркой, прикрытой хлястиком на спине. Но захотел он написать маме об этом забавном казусе. Рассказала мама эту историю в офицерской компании, куда попала вместе с мужем. Все от души посмеялись над злоключением курсанта и вспомнили свою юность.
Она не знала, что историю с мышами передали Начальнику управления кадров войск ПВО страны, а тот где-то сказал об этом в штабе…. Неудержимым снежным комом новость покатилась из Москвы прямиком в ленинградское училище, и докатилась до того, что Марка вызвал к себе начальник политотдела. Переживаний по дороге от казармы до штаба у него было много, но полковник, не задавая лишних вопросов, ласково поинтересовался его шинелью. Оказалось, что «новостной ком» представлял собой классическое: «Почему вы мышей не ловите? Почему у вас мыши жрут курсантские шинели? Бездельничаете?»
– Покажите шинель, – спрашивает начальник политодела. Марк снимает и показывает неумело зашитую дырку. Тут же вызывается начальник вещевого склада, которому поручается выдать новую шинель «племяннику» Начальника управления кадров войск ПВО страны. В ответ звучит расстроенная фраза прапорщика: «Курсантских шинелей на складе нет!» Пришлось в гарнизонной мастерской делать такую профессиональную заплатку, чтобы ничего не было заметно. Марк гордо ходил в этой шинели до выпуска и незнакомым девушкам небрежно показывал «швы от боевого ранения».
Глава VI. В культпоходах и я – Шагал
Дома все было иначе, а теперь…
В постоянной борьбе до обеда с голодом, а после обеда со сном, Таранов вторую неделю думал о Гале. В любое время суток, в наряде или на занятиях, он умудрялся представлять себя с ней рядом. Вспоминал горячие пухлые губы, которые отдавали ему тепло так, что тестостероном наполнялось тело, хотелось бегать, прыгать, лететь за тридевять земель. Галя отличалась необычайно тонкой талией, а ее фигурка напоминала юную Джину Лоллобриджиду. Когда Таранов обнимал девушку, его средние и большие пальцы обеих рук чуть касались друг друга. Закрывал глаза и … оказывался рядом с ней. Открывал – представлял бурное развитие событий с обязательным медленным танцем, погасшими свечами, нежным ароматом, и женским теплом…