Курская битва. Хроника, факты, люди. В 2 кн. Книга 2
Шрифт:
«Отступлению солдаты рады. Они говорят, что чем быстрее будет отход, тем быстрее приближается конец войны. Офицеры нам говорят, что отступление проводится с целью выпрямить фронт. Отход мог бы совершаться еще быстрее, но есть приказ командования минировать дороги и переправы, взрывать мосты, поджигать деревни». (Солдат 5-й роты 348 пп 216 пд Адольф Адамс, 10.8.43 г.)
Даже среди офицерского состава все больше ширится настроение неуверенности
«Офицеры очень переживают провал июльского наступления. Это поражение сильнее подействовало на немецких офицеров,
Немецкая пропаганда утверждает, что немецкие части отходят «планомерно» и «в плановом порядке». В каком «порядке» отходят немцы — рассказывает перебежчик 9-й роты 531 пп 383 пд обер-ефрейтор Франц Гмайне:
«Когда начался отход, каждый начал догадываться, что мы уже не в состоянии наступать и что русские не зимой, как мы предполагали, а летом прорвут нашу линию обороны и обратят нас в бегство. И действительно, 21 июля нам было приказано за 5 минут уложить все вещи и оставить окопы. Все делалось на ходу, бегом, буквально панически. В этот день наш полк получил 5 различных приказаний. Сначала нам объявили, что полк будет отходить на 80 км, затем сказали, что будем отступать до... третий приказ гласил, что полк в течение 24 часов занимает прежние рубежи, четвертый приказ — 3-му батальону занять оборону в составе 2 рот в северном направлении. Поздно вечером 21 июля поступил пятый приказ — немедленно отходить. Такая неуверенность и нервозность царит среди офицерского состава».
«После того, как вечером 21 июля был объявлен приказ об отходе, среди солдат начался страшный переполох. Все солдаты были настолько напуганы, что сразу заговорили о втором Сталинграде. В каждом блиндаже начали писать прощальные предсмертные письма на родину и давали друг другу обещание в случае гибели товарища переслать заготовленное письмо родным». (Перебежчик солдат 12-й роты 531 пп 383 пд Йоган Отагал, 10.8.43 г.)
Сдавшийся под Севском командир 5-й роты 167 пп 86 пд лейтенант Гюнтер Эльвин показал:
«Я состою в рядах немецкой армии с 1937 г., воевал во Франции, а в России с июня 1941 г. Я помню первую зиму в России, я обморозил обе ноги, помню позорное отступление под Ржевом, но особенно повлияли на мое настроение два события — наше поражение у Орла — именно там, где наше командование рассчитывало нанести решающий удар по русским, и второе — гибель моего старшего брата в последних боях у нп Поныри. “К черту войну, хватит!” — сказал я себе. Пропаганда о расстрелах и пытках в советском
Части Красной Армии начали изгнание немцев с территории Украины. Немцы особенно обеспокоены этим. Командование внушает солдатам, что они должны удержать Украину любой ценой.
Командир 10-й роты 447 пп 137 пд лейтенант Генрих Ралле, сдавшийся в плен в районе Севска 27 августа, показал:
«Задача полка — любой ценой вернуть утерянные позиции, такой же приказ имеется и в других частях, потому что дело идет об удержании Украины».
Сдавшийся без сопротивления 27 августа в районе Севска командир 2-го взвода
7-й роты 184 пп 86 пдд унтер-офицер Гольц показал:
«На всех участках фронта пропагандируется теперь тактика подвижной обороны. Это вызвано наступлением русских. Хотя наша пропаганда продолжает утверждать, что города оставляются в ходе планомерного отступления, но среди солдат и офицеров укрепилось мнение, что война в России теперь будет решаться в борьбе за Украину, которую германское командование будет оборонять до последнего солдата».
Поражение немцев в районе Орла вызвало большую панику и тревогу в самой Германии. Об этом свидетельствуют найденные у убитых немецких солдат и офицеров письма.
«Ты теперь у Орла, как раз в самом пекле. Можно было подумать, что русские должны, наконец, отступить, но дело обостряется, и нет никаких видов на окончание войны». (Письмо родителей к солдату Ганцу от 22.7.43 г.)
В письме из Берлина от 11.7.43 г. написано:
«Милый дорогой папа! Как ты поживаешь? Надеемся, что ты еще здоров. Каждый день мы слушаем сообщения о боях южнее Орла. Это, наверное, второй Сталинград… Милый Альфред! Ты можешь себе представить, как мы о тебе беспокоимся. Это — страшная война, сколько она стоит крови и жизней! Ах, если бы она только кончилась».
В письме из Ростока от 15.8.43 г. жена пишет солдату Гансу Людвигу:
«Мой дорогой Ганс, ты снова в тяжелых боях под Орлом. Я все чаще и чаще должна думать о тебе. Ты так еще молод, а тебе приходится переживать так много жестокого. Было бы неплохо получить небольшое ранение с последующим отпуском на родину».
В письме унтер-офицеру Гансу Кемпфу, полевая почта 14077В, пишет сестра из Ганзена; 9.7.43 г.:
«Мой милый брат Ганс, прибавились заботы о тебе, так как уже пару дней слушаем сообщения о тяжелых боях под Орлом. Итак, в России снова ад».
НЕМЕЦКИЕ СОЛДАТЫ О ГИТЛЕРЕ И ЕГО ШАЙКЕ
Последние месяцы все чаще стали встречаться показания немецких солдат о неверии в победу, о возмущении против Гитлера и его нацистской шайки.
«В разговорах между собой солдаты говорят, что сейчас нет никакого смысла воевать и гибнуть на фронте в то время, когда в тылу бессмысленно гибнут от английских бомб жены и дети. Солдаты считают, что во всем виноват Гитлер, который так много говорит, что Германии необходимо жизненное пространство, а на самом деле он даст солдатам только по два метра русской земли и березовому кресту». (Солдат 1-й роты 5 тгп Эрих Штраух, 10.8.43 г.)