Курский излом
Шрифт:
Полностью овладев выс. 228.6, немцы на некоторое время приостановили наступление, чтобы подтянуть подразделения, привести в порядок боевую группу и разведать минные поля. Но через некоторое время в районе их сосредоточения прогремел оглушительный взрыв — это сработали приготовленные саперами 211-го батальона спецминирования «сюрпризы» для эсэсовцев, превратив скаты холма в месиво из земли, техники и человеческих тел. Приведу описание подрыва последнего радиоуправляемого минного поля у высоты:
«Три управляемых минных поля были расположены между двумя оврагами, и одно управляемое минное поле было установлено на северных
В замысел минирования высоты входило следующее. Атакующую пехоту противника, идущую за танками, при захвате ею высоты загнать в заминированные ранее траншеи, блиндажи и бомбоубежища и в них ее полностью уничтожить. Этот замысел полностью удался. Впереди траншей и между ними были установлены ОЗМ-152. После занятия противником высоты сначала были взорваны ОЗМ-152, а затем траншеи, бомбоубежища и блиндажи. В результате взрыва было уничтожено до 11 танков противника и до роты пехоты.
Оправившись от этого удара, немцы снова пошли в наступление. Пехота противника в сопровождении танков подошла к НП командира взвода средств ТОС. По танкам противника из ПТР был открыт огонь. Противник заметил НП и открыл беглый артиллерийский и минометный огонь. Прямым попаданием артснаряда в НП был убит наблюдатель — мл. сержант Герасин, ранен лейтенант Карнов и контужен красноармеец Жуковин. Команда на управление приборами была дана с запасного НП лейтенантом Ященко, который после ранения лейтенанта Карнова вел наблюдение за ходом боя.
Ожесточенная бомбардировка переднего края с воздуха и сильный артиллерийский огонь противника делали наблюдение [391] плохим, но после взрыва управляемых минных полей было замечено много уничтоженной пехоты противника, двигавшей до этого цепями, во весь рост, и подбит один танк «тигр», подброшенный взрывом в воздух.
Всего на участке у выс. 228.6 было уничтожено 12 танков противника и до полутора батальонов пехоты»{332}.
Подрывы радиоуправляемых полей не только уничтожали живую силу и технику, они имели еще и сильное психологическое воздействие на личный состав противника. Оправившись от случившегося, бронегруппа «Лейбштандарт» двинулась по дороге на северо–восток к выс. 220.5. Из воспоминаний механика–водителя «тигра» 13-й тяжелой роты В. Венда:
«…Самое тяжелое началось в день наступления. Русские были хорошо подготовлены. Они хорошо сражались. С моей точки зрения, мы были равны. Там было огромное количество противотанковых пушек и танков. Причем танки не перемещались по местности, а были размещены в окопах, как пушки. И поразить их было можно только в башню. У «тигров» была хорошая пушка. Достаточно было установить ее на 800 метров, и можно было пробить любой танк. Для танков, находящихся ближе 800 метров, устанавливать расстояние было не нужно. Вообще, вести бой с танками было проще, чем с противотанковыми пушками. Намного проще»{333}.
Около 9.00 боевая группа «Дас Райх» при поддержке «тигров» и штурмовых орудий вновь перешла в атаку. В 9.30 противник обошел хутор с запада и с севера зашел в тыл 9-й стрелковой роте 3-го сб 156-го гв. сп. Через полчаса основные силы полка «Германия» перешли противотанковый ров и ударили по позициям 8-й роты навстречу боевой группе. Двигаясь медленно, танки в сопровождении автоматчиков и огнеметчиков вели интенсивный обстрел позиций
В 9.30 13 «тигров» и самоходок врага ворвались в хутор, начался ожесточенный бой внутри обороны 3-го сб. Огнеметчик полка «Германия» Г. Губер вспоминал:
«Вражеская артиллерия вынудила нас залечь. И слава богу, потому, что сам огнемет был чертовски тяжелым. Вскоре по сигналу ракет мы поняли, что наш 2-й взвод уже закрепился в деревне. Командир [392] отделения Кизель сгорал от нетерпения. Он приказал мне приготовить огнемет к бою, после чего мы пошли к лежавшим впереди траншеям русских. Когда мы приблизились, я стал поливать из огнемета траншеи и огневые точки противника. Когда в твоих руках такое разрушительное оружие, то испытываешь странное чувство, глядя на то, как ужасное пламя пробивает себе путь вперед, пожирая обороняющихся. Вскоре я стал черный от копоти, как негр, а лицо мое обжигало пламя, которое нес на нас встречный ветер. Я почти ничего не видел. Противостоять огнемету противник не мог, и потому мы прошли далеко вперед, взяли в плен много русских»{334}.
Весь Березов горел, земля ходила ходуном от непрекращавшихся разрывов многочисленных снарядов, мин и бомб, но сопротивление гвардейцев подполковника И. А. Чистякова не ослабевало. Перевалившиеся через траншеи вражеские машины вспыхивали от бутылок с зажигательной смесью, под их гусеницы летели гранаты, по бортам били бронебойщики. По упорству, стремлению добиться намеченной цели и уничтожить врага обе стороны были равны. Вражеская пехота, неся потери, перебежками, ползком шаг за шагом двигалась вперед. Уже в нескольких траншеях шла ожесточенная рукопашная схватка.
Пытаясь снизить эффективность огня наших средств ПТО, эсэсовцы уже с первых часов наступления применили нейтральные дымы. Из доклада командования Воронежского фронта о ходе летней оборонительной операции 1943 г:
«…Дымы немцы применяли настолько в широком масштабе, что сплошь и рядом их применение тактически не оправдывалось. Однако в целом ряде случаев применение немцами нейтральных дымов значительно облегчало проведение наступательной операции.
Противник имел достаточное представление о мощи нашей обороны, и к ее прорыву он относился совершенно реально. Именно это и послужило… причиной столь широкого применения нейтральных дымов…
Наиболее характерными случаями применения противником дымов были следующие: утром 5.7.43 г. при прорыве обороны 52-й гв. сд на рубеже: х. Березов, х. Гремучий, противник артсредствами поставил дымовую завесу на фронте 1, 5–2 км. Ослепив НП и ОП, противник создал невыгодные условия для стрельбы нашей артиллерии, т. к. исключалась возможность ведения прицельного огня.
Дымы противником были поставлены не сплошной стеной, а с просветами. Маневр живой силой и подтягивание резервов [393] противника были облегчены, а имевшиеся просветы давали возможность атакующим ориентироваться на местности. Что касается артиллерии противника, то последней почти не мешали, так как она вела стрельбу по заранее пристрелянным рубежам»{335}.