Курский перевал
Шрифт:
Белгородско-Харьковское направление!
Еще прошлой зимой, когда затихли боевые действия и установилась постоянная линия фронта, Андрей Бочаров часто задумывался, как развернется борьба у Белгорода и Харькова. Много возникало сложных и неясных вопросов, много нужно было обдумать, проанализировать, решить.
Белгородско-Харьковский район был одним из важнейших участков советско-германского фронта. Недаром гитлеровское командование считало этот район «воротами, запирающими пути для русской армии на Украину». Как распахнуть эти ворота, когда их удерживают более трехсот тысяч немецких
И советское командование нашло выход. Было решено нанести главный удар по самой сильной, самой мощной части вражеской группировки северо-западнее Белгорода, могучим тараном разрезать ее, а затем разгромить и выйти к берегам седого Днепра.
В ночь с 22 на 23 июля на заседании Военного Совета Воронежского фронта был утвержден план белгородско-харьковской наступательной операции. После заседания Хрущев подозвал Бочарова и с лукавой усмешкой спросил:
— Андрей Николаевич, не хотите проветриться, денька три-четыре со мной поколесить по фронту?
— С удовольствием, Никита Сергеевич, — смутясь столь несвойственным армии мягким тоном предложения, ответил Бочаров.
— Вот и договорились, — пожал его руку Хрущев. — В пять утра выезжаем.
«Что же взять с собой? Что подготовить?» — раздумывал Бочаров, отлично понимая, что Хрущев пригласил его не ради прогулки, а для какой-то серьезной работы. Он подготовил оперативную карту с последними данными обстановки, запасся сведениями о состоянии и положении войск, штабов и тылов фронта, заново переписал и выучил почти наизусть список руководящего состава соединений и частей, захватил с собой вторую карту с маршрутами дорог и местами расположения командных пунктов.
Однако все эти приготовления оказались излишними. Хрущев удивительно точно знал не только расположение огромного количества войск и тылов Воронежского фронта, но и помнил фамилии, имена и отчества командиров корпусов, дивизий, бригад, полков, не говоря уж о командующих общевойсковыми, танковыми и воздушными армиями. Удивительно точно ориентировался Хрущев и на местности, часто опережая адъютанта в подсказе шоферу, куда нужно ехать на самых запутанных перекрестках неисчислимых фронтовых дорог. Обычно спокойный и неторопливый, он гневно краснел и сердился, когда докладывали ему о лобовых атаках, о штурме городов и сел, которых было так много на пути наступающих войск.
— Штурм? — нетерпеливо оборвал Хрущев молодого командира дивизии, чеканившего план овладения большим селом на берегу реки Ворскла. — Зачем штурмовать, когда можно взять простым обходом через эти вот холмы и высоты? Обрушьте весь огонь по высотам, захватите их танками и пехотой, и ни один фашист не усидит в селе. Садитесь-ка, полковник, с командиром дивизии, — сказал он Бочарову, — и вместе продумайте план наступления. Учтите опыт Западного и Брянского фронтов. Никаких лобовых атак и бессмысленных штурмов! Обход, охват, удар с тыла — вот основа всех действий в наступлении! А главная мысль, идея всех действий —
Другому командиру дивизии он насмешливо говорил:
— Итак, полчаса огня всей артиллерии, залп реактивных минометов — и городок взят? Так, что ли, Петр Андреевич?
— Так точно, Никита Сергеевич, — не поняв иронии Хрущева, с готовностью ответил польщенный его вниманием пожилой генерал. — Огневых средств достаточно, все сметем!
— Да, да… Теперь огневых средств достаточно. Не приходится, как в сорок первом году, каждую пушчонку учитывать, — задумчиво проговорил Хрущев и, приглушенно вздохнув, тихо спросил: — А где ваша семья, Петр Андреевич?
— В Сибири, — совсем растроганно ответил генерал, — я же с дивизией оттуда приехал.
— Далековато, далековато, — с затаенной грустью проговорил Хрущев и, резко подняв голову, в упор посмотрел на генерала. — А как бы вы чувствовали себя, Петр Андреевич, если бы ваша семья жила не в Сибири, а вот в этом городке, на который вы нацелили более трехсот орудий и минометов и восемнадцать батарей «катюш»?
Генерал багрово покраснел, судорожно дернул седеющей головой и невнятно пробормотал:
— Война же… Необходимость, Никита Сергеевич…
— Конечно, война, конечно, необходимость, — подтвердил Хрущев и, глядя прямо в растерянные глаза генерала, положил руку на его плечо. — Вот что, Петр Андреевич. Даю вам в помощь полковника Бочарова. У него солидный опыт планирования наступления. Мы его недавно посылали для изучения опыта в армии Западного и Брянского фронтов. Пересмотрите-ка с ним весь план действий дивизии. Тщательно, повнимательней, критически пересмотрите. А я пока в полки ваши загляну, с людьми потолкую.
Объезжая одну дивизию за другой. Бочаров поражался кипучей неугомонности Хрущева. С рассвета и до темна неторопливой, немного увалистой походкой ходил он по подразделениям, часами говорил с солдатами и офицерами, заходил на кухни, склады, медпункты, осматривал оружие и технику, терпеливо, то хмуря лоб, то улыбаясь, выслушивал множество людей. Он часто говорил и сам, то с той же веселой улыбкой, то резко и требовательно, подчеркивая и поясняя свои мысли меткими пословицами, поговорками, стремительными жестами подвижных рук. А как только сгущалась темнота, он уединялся с командирами, с политработниками, с хозяйственниками в землянках, в блиндажах, в скрытых лесами палатках, опять слушая, осаждая собеседника множеством вопросов, растолковывая и объясняя, как лучше и целесообразнее действовать, как нужно поступать в конкретных условиях обстановки. И почти в каждой дивизии или бригаде, найдя какие-либо недостатки, он тихо, с затаенным недовольством в голосе говорил Бочарову: «Займитесь, Андрей Николаевич, помогите товарищам».
— Вы не в обиде, что я так загружал вас работой? — возвращаясь в штаб фронта, спросил Хрущев Бочарова.
— Что вы, Никита Сергеевич! Я очень рад. Это же… Это же настоящее, живое дело!
— А вы по живому делу, видать, всерьез соскучились. Надоело в больших штабах сидеть и все контролировать, контролировать? Правда?
Словно уличенный в недостойных мыслях, Бочаров отвел глаза в сторону и, стараясь говорить как можно спокойнее, смущенно проговорил:
— Работа у меня очень интересная и, как я понимаю, очень нужная, только…